меня рак.
И 65 швов!
Моя спина выглядит,
как карта Вьетнама после бомбардировки.
Такой была моя юность в Калифорнии.
Много радости она мне не принесла.
Нет, это настоящая ловушка.
Одно большое клише, как пишут в книжках.
Ну, послушай, сколько раз тебе надо
это объяснять?
Видишь... Это всё время одно
и то же. Я не могу сдвинуться.
С этой ролью я постоянно застреваю...
Я в этом сама виновата...
Дверь открыта, Фриц.
Послушай, Джо, они звонили
из Лос-Анджелеса.
Она очень страдала?
Нет, все кончилось очень быстро.
Когда?
В два часа, по-нашему в одиннадцать.
Как раз когда мы стояли на балконе.
Ладно, Фриц, если Гордон
достанет бабки, позвони мне,
и через 12 часов я снова стану
за камеру, и будем снимать дальше.
Это твоя машина, мой мальчик?
Нет, она появлялась в каком-то фильме
у Серджо, он разрешил мне ее взять.
- Ты водишь ее?
- Конечно.
Сможешь  отвезти меня
в аэропорт в Лиссабоне?
Прямо сейчас?
Что, не переносишь больше эту еду?
Еду?
Нет, это было лучшее.
Джо, ты уезжаешь?
До свидания.
Вы знаете, Джо, я ведь
занимаюсь фотографией.
Но я никогда не снимал черно-белые,
пока не увидел наши отснятые дубли.
Понимаете? Всё видишь гораздо чётче.
Ты видишь главное, существенное.
Ну, жизнь-то - она цветная,
но черно-белое - реалистичнее.
- Добрый день, Фридрих.
- Привет, Роберт.
- Ты тоже едешь в Лиссабон?
- Нет.
Ты знаешь, как пройти к дому,
который купил Гордон?
Да.
Идешь вверх по этой улице...
Видишь тот дом?
Потом вторая улица направо
и первая тропинка налево.
Ты был там когда-нибудь?
Нет.
Гордон со мной ни разу
и слова-то не сказал.
Знаешь, Фридрих,
то, что ты вчера утверждал...
Жизнь без историй.
Это как-то безрадостно.
Сдай мой чемодан, Марк.
Рейс TWA 204, Лос-Анджелес.
- Водка.
- Водка.
Томатный сок. Не торопитесь,
сделайте мне по-настоящему крепкий.
С мексиканским оттенком.
- Вы знаете, что это такое?
- Телефон.
Нет, это не обычный телефон.
Это проклятие!
- Самый страшный враг. Это крест.
- Как вас зовут?
- Маркус.
Вы должны больше улыбаться, Маркус?
Посетители баров обычно несчастны.
Так как насчет улыбки?
Ну вот, уже лучше.
Знаете, почему он враг человечества?
Потому что мы от него зависим, Маркус.
Хорошие новости или плохие.
Нежелательные новости или желаемые.
Ну что там? Выпьешь со мной за телефон?
Громче! Я хочу хоть
что-то услышать!
Ну, не так изнеженно.
Громче!!!
Секундочку.
Мы выпьем за телефон!
Это мой друг.
- Моряк?
- Да, моряк. Снимает фильмы.
- Маркус, вы женаты?
- Да.
- Дети?
- Двое.
- Оба живы?
- Да.
А жена? Она еще жива?
Не хватало еще, чтоб я спросил,
живы ли вы сами.
Сколько лет вашей жене?
Тридцать? Сорок?
- Сорок.
- Пятьдесят?
- Сорок.
- А, еще молодая.
- Больна?
- Нет, здорова.
Вы не пьете, конечно, не правда ли?
Конечно, нет.
Хороший бармен или хозяин бара
никогда не пьет.
Сейчас выпейте со мной.
Добрый день.
Что ты здесь делаешь?
Был у парикмахера.
Я здесь завсегдатай.
Знаешь, что такое страус?
Страус, птица такая?
Страус. Летать он не может.
Прячет голову в песок, когда он не хочет
слышать. Очень бестолковый способ.
- Было хоть раз?
- Да.
Что ты там пишешь?
Это просто заметки.
- Прочитать тебе?
- Послушаю с удовольствием.
Особенное чувство времени.
Здесь, в Лиссабоне, вместо "Который час?"
я говорю: "Какой сейчас год?"
- Это ваш зять или ваш сын?
- Мой сын.
Иди-ка сюда!
- Это ваш сын?
- Да.
Пристрелите его!
Что, не нравится?
Пристрелите! Пристрелите!
Деннис?
Вот так сюрприз тебя здесь видеть!
Слушай, эта твоя речь вчера вечером,
я просто обалдел, серьезно.
Я предполагаю у Гордона есть ещё
пара ключей?
Что ты хотел?
Откуда эта ненависть к Гордону?
Ненависть к Гордону?
Мы с Гордоном друзья
уже много лет.
Но ты ведь с самого начала пытался
саботировать этот проект, этот фильм.
Чья это идея-фикс? Твоя?
Давай Деннис, колись дальше.
Ты мне нравишься.
Серьёзно.
Как я могу с кем-то работать, если он
определенно по другую сторону баррикад?
Я хочу тебе