отделаемся,
поедем тогда в Майами
в этом твоем трейлере.
Черно-белый? Черно-белый?
Ты болван!
Я еще не сошел с ума - дать
себя уговорить на черно-белый!
Какой идиот снимает
сегодня черно-белое кино?
Разве что Вуди Аллен, но это,по крайней
мере,хоть смешно.
Черно-белое?!
Тебе ведь нравилось!
Конечно, мне нравилось.
Мне казалось, что это прекрасно.
Но сейчас, дружище, это
совершенно не имеет значения!
Значение имеет только то,
что я не сошел с ума, говоря:
"ОК, Фридрих, ОК, это ведь
твой фильм".
Я ведь только продюсер. Ты -творец.
Черно-белый? Пожалуйста,черно-белый.
Я дал тебе шанс, не забывай это.
Мне наплевать, как это всё вышло,
я дал тебе твою первую работу.
Я мог выбирать из 30 режиссеров,
которые шлялись в Шато-Мармоне.
30 европейских режиссеров, они так ждали
своего первого американского фильма.
Ты даже не выглядел, как режиссер.
Не производил особого впечатления.
Я пригласил тебя на ужин, а ты оказался
скучнейшим занудой, встреченный мною.
При всем при том я люблю тебя,
дурачок. Это не моя вина.
Я не хотел, чтоб всё
так случилось.
Ты мне веришь?
Я не могу тебе сказать больше,
чтоб тебя не втягивать...
Посмотри же мне в глаза.
Фридрих, я могу...
Я не думал, что все
так вот пойдет, понимаешь?
Я думал, буду сейчас снова в Португалии,
на солнце, чисто выбритым,
а не здесь, в этом... в этом...
Почему ты не позвонил?
В этом виноват этот дерьмовый отель.
Туда пробиться было просто невозможно.
В первый раз я подумал:
"Мне нужно застать Фридриха".
"Фридрих - единственный,
кому я должен всё сообщить".
Но всё время было занято...
Ещё и ещё.
После четырех попыток
это потеряло для меня всякое
значение. Ты меня понимаешь?
На пятый раз у меня не было
сил. Я пробовал четыре раза.
Богарт, Рэфт и Люпино...
они играли...
Они играли в "They Drive by Night".
Это был не...
- Это был Гарфилд!
- Нет, это был не Гарфилд, он...
Гарфилд был в "Liefs  Highway" -
нет, это был Ричард Конти.
- Гарфилд был в "They Drive by Night".
- "Охота за миллионами"...
Мы здесь говорим не о боксерских
фильмах, мы говорим об автомобилях!
Гарфилд был в "Розыскном листе 7-73"!
Прекрати, не пори чушь.
Не будь занудой...
Эй, убери камеру, ты, придурок!
- Заткнись!
- Убери свою вонючую камеру!
- Прекрати.
- Я ее ему в глотку заткну!
- Следи за дорогой!
- Дерьмо!
Сейчас убери ее, наконец.
Не надо этого. О Господи!
- Где ты только выкопал эту каналью?
- Успокойся.
- Все, он убрал ее.
- "Успокойся, успокойся"!..
Дерьмо, эти актеры - вообще
последние из людей!
Да, очень странно.
В самом деле, чертовски странно!
Может быть, мы могли бы это продать
на ТВ: "Гордон и его трейлер".
- С Гербертом... в постановке Фридриха...
- Это МОЙ трейлер!
Скажи, а как там наши коллеги
в далекой Португалии?
Они себя считают суперстарами.
Но ведь это - мы!
Мы - в самом деле суперстары!
Поглядел бы на это Аллан Двэн!
"Самый опасный человек в мире" - это я!
Не могу себе представить: я сижу в этом
вонючем трейлере и разъезжаю по Голливуду!
Меня могут в любую минуту продырявить, а я
толкую с глухонемым немецким режиссером!
Я тебе одно могу сказать:
никогда в жизни не думал,
что буду работать вместе с немцем!
Я, еврей из Ньюарка, Нью-Джерси,
и этот немец,
которого я сам выбрал в Шато-Мармоне.
Какого чёрта делаем мы здесь вместе?
Можешь ты мне это объяснить?
Тебе надо было бы при этом
присутствовать, Фридрих...
Я показал наши кинопробы
этим двум банковским акулам.
Одного звали Сантони,
вот здесь он сидел...
И еще этот толстяк Штейн.
Весил минимум 200 кило!
Он на меня пялился, как на
сумасшедшего, понимаешь?
Он думал, это все шуточки.
Вообще ничего понять не мог.
Он сказал: "А что это случилось
с цветом"?
"Что это с цветом произошло?"
"Это кажется каким-то
черно-белым".
"Это кажется черно-белым", говорит!
Я говорю: "Оно и ЕСТЬ черно-белое!"
Ты знаешь, в каком-то смысле эти
ростовщики в просмотровом зале
были не так уж и неправы -
это мы с тобой чокнутые.
Они просто хотели