собственными голосами,
жестами и интонацией.
Иногда проскальзывала какая-нибудь
фраза, к месту вырванная из пьесы,..
...которую переносили в подходящий
контекст.
Мама была ужасной.
Разве папа не слышал, как ненатурально
она звучала?
Разве он не замечает, как правым глазом
она плачет,..
...а левым наблюдает за эффектом, который
производит?
Разве он не замечает, как она играет...
...и вынуждает его произносить самые
странные реплики?
Мама была великолепна, но меня ей
никогда не удавалось обмануть.
Однажды я ей сказала:
"Мама, не играй в театр. Я очень плохая
публика. Не стоит твоего напряжения".
Она посмотрела на меня так, что я
испугалась, и она произнесла:
"Это мой единственный способ выражения,
у меня нет другого".
"Настоящего или ненастоящего".
"Я страдаю, я одинока. Попытайся это
понять".
- Идет дождь.
- Вот как? Вот сейчас слышу.
- Настоящий осенний дождь.
- Сейчас же осень.
- Ты, наверное, немного поспал?
- Нет.
Дистанция. Безразличие. Страдание.
Страх.
Беспомощность. Беспомощная злость.
Дистанция.
- Мы можем лечь в кровать?
- Здесь?
В твоей комнате, любимый. Мы же раньше
это делали.
- Ты пьяна.
- Как досадно!
- Да, досадно.
- Пошли, Хенрик.
Не хочу.
Хочешь. Хочешь. Но стесняешься.
- Нам нечего...
- Друг другу больше сказать.
Но мы можем заниматься любовью.
В этом вопросе у нас никогда не случалось
никаких непониманий. Или как, друг мой?
Верно.
Я прочитала это в твоем лице, в самой
глубине снаружи.
У нас нет секретов друг от друга,
правда?
Это похоже на фразу из какой-то плохой
пьесы.
- Вероятно, твоей?
- Спасибо.
Почему ты заставляешь меня играть
роль всего с двумя фразами?
Ты можешь мне ответить?
Можешь привести хоть одну понятную
причину, кроме той,..
...что тебе приятно унижать меня перед
товарищами?
- Хочешь знать правду?
- Да.
Меня всегда интересовали твои
уловки и отговорки.
- Ты просто чума.
- К тому же заразная.
Пожалуйста, окажи милость и попытайся
вспомнить,..
...что я позвонил тебе почти год назад и
рассказал об этой постановке.
Я спросил, не хочешь ли ты сыграть
ради старой дружбы роль матери Эдит.
Ты благодарила меня, плакала и сказала,..
...что я необыкновенно тебя осчастливил.
Ты была благодарна за то, что я тебя
не забыл, и так далее, и тому подобное.
Мы проговорили почти час.
Потом позже вечером ты перезвонила
мне в сильно пьяном состоянии...
...и сообщила, что крайне благодарна и
по-прежнему меня любишь.
Ну вот, прошла ровно минута, и я все
объяснил.
Если я могу кое-что добавить...
Пожалуй, не стоит. Это из другой оперы.
Могу представить себе твой разговор
с директором театра:
"Я хотел попросить Ракел сыграть мать
Эдит".
Директор спрашивает: "А это не слишком
рискованно?".
"Она ведь в плохом состоянии, три месяца
на бюллетене".
"Не знаю, стерпишь ли ты ее. Она стала
такой ленивой и недисциплинированной".
Вы сидите секунду в тишине и
вспоминаете старую Ракел.
Ты киваешь, улыбаешься и говоришь:
"Я ей позвоню".
"Я позвоню Ракел", - говоришь ты, - "Пусть
сама решает".
- Ты по-прежнему живешь дома?
- Нет.
Снимаешь?
Ты прекрасно знаешь, что я живу
в больнице.
- Я этого не знал.
- Не придумывай, любимый.
- Честное слово, не знал.
- Ради Анны.
Как Микаэль?
Микаэль все переносит, все надеется,
всему верит. Микаэль милый, милый.
- А Анна?
- Тебе это интересно?
- Ракел!
- Она в порядке.
Исчерпывающее описание.
А что ты хочешь, чтобы я сказала? Она
в порядке.
- А сколько ей лет?
- В июне исполнилось двенадцать.
Она, кстати, становится все больше
похожей на тебя.
Здесь ты что-то плохое имеешь в виду.
- Она продает людей.
- Не понимаю.
Чтобы ублажить своего отца, она продает
собственную мать.
У нее, наверное, есть причины.
Конечно.
Мы сидим за столом. Микаэль читает
газету.
Я прошу его перестать читать.
Он встает, закрывает газету.
Подходит ко мне и бьет меня газетой по лицу.
Потом берет пальто и шляпу.
И с грохотом закрывает за собой
входную дверь.
На следующий день я слышу