Владельцы, семейная пара,
собирают лучшие антикварные вещи
по всей стране на всевозможных
аукционах и распродажах.
В первую очередь спросом пользуются
вещи начала ХХ-го века.
— Первоклассные японские лакированные
изделия, — говорит Хориути, —
отличает вот это ощущение тепла,
податливости при прикосновении.
Чашка для супа, когда из неё
всё выпито, почти ласкает губы.
Изысканные, не похожие
один на другой узоры
отсылают к разным временам года.
Сплошь ручная работа,
много золота —
это и есть роскошный стиль Киото.
Акэми Хориути,
коллекционер и продавец антиквариата
В «Таварая»
предпочитают прежде всего
предметы классического стиля Киото.
Они очень тонкие и лёгкие.
Выглядят очень скромно,
но если их открыть,
становятся видны
великолепные картины.
В «Таварая» нет ни обеденного зала,
ни ресторана.
Стол для еды накрывается в комнате.
Гость будет наслаждаться, не отвлекаясь
на строгие правила этикета.
Каждую перемену блюд
приносит из кухни горничная.
Если это необходимо,
она даёт пояснения к блюдам.
Для каждого гостя —
своё персональное меню.
Но меню настолько эксклюзивно,
что мало кто понимает по виду блюд,
что они из себя представляют.
Ну разве что фугу узнают по тому,
что просвечивает тарелка.
Сегодняшняя трапеза состоит
из супа, жареной и тушёной рыбы
в белоснежном тофу
с репой, морковью,
бобами, зеленью и кусочком лимона.
Алекс Беннет,
японовед
Когда во время еды
пытаешься оценить каждое блюдо,
тогда, по моим наблюдениям,
в первую очередь скажешь,
что вкус прежде всего приглушённый.
Я бы даже сказал,
что западный человек
находит традиционную японскую еду
не особенно вкусной, потому
что каждый отдельный кусочек
может, пожалуй, показаться
невыразительным на вкус.
Но надо рассматривать
всё в совокупности.
Каждый отдельный кусочек
надо воспринять,
«прожить» сознательно, и тогда,
в совокупности со всеми остальными,
дополняющими его, получаешь
превосходное вкусовое ощущение,
в котором всё
соответствует друг другу
и наслаждение от всей еды
продумано заранее.
Как и всё в этом отеле,
еда будет ненавязчивой,
скромной и бесконечно утончённой.
Не бывает главного блюда,
все части трапезы
прекрасно дополняют друг друга.
Человек ест,
но не ради сытости,
а скорее ради
получения удовольствия.
После этого величайшего
наслаждения гость захочет,
наверное, принять ванну.
В каждом номере «Таварая»
есть деревянная ванна.
А кто любит классические искусства,
тот, наверное, позвонит в агентство
и пригласит одну
из знаменитых танцовщиц
и певиц Киото, чтобы насладиться
традиционной утончённой беседой,
танцами и пением гейши.
Ближе к ночи ещё раз появляется
горничная и стелет постель — футон,
который лежит весь день в глубоком
шкафу и наутро опять туда убирается.
Для этого она улучит момент,
когда гость, например,
ненадолго уйдёт погулять
или будет находиться в ванной.
Когда он возвратится,
постель уже будет ждать его.
Горничные должны уметь
угадывать такие моменты.
Раз в году они могут побыть гостями
в своём собственном отеле
и при этом отточить своё искусство
незаметной услужливости.
Дорогая ночь в отеле очень скоро
подходит к концу. Приносят завтрак.
И это вновь композиция,
преисполненная элегантности.
Рыба, яйцо, суп, рис от Ониси,
юба от господина Асано
и тофу от господина Хирано.
Еда подаётся на тарелках и в чашках
из антикварной лавки супругов Хориути
и мастерской гончара Хориоки.
В часы отдыха перед отъездом
гость, если пожелает,
может испытать особое удовольствие,
приняв участие в чайной церемонии.
Это ещё одно предельно
ритуализованное действо.
Произведение искусства, сочетающее
сдержанность, почтительность,
пластику и изысканную атрибутику.
Знаток восхитится и оценит.
Например, эти неброские
деревянные палочки,
с помощью которых вот уже 300 лет
отмеряют зелёный чай,
принадлежат семье
владельцев «Таварая».
А чашку сделал бывший
премьер-министр Хосокава,
когда ушёл из политики
и обучился гончарному