профессора.
- Не волнуйся, я сделаю все.
- Как Вы себя чувствуете, фрау Хаген?
- Отлично.
- Она у Вас не очень послушная.
Жена его умолила меня лечить
дорогого супруга.
Не хотелось ее расстраивать,
она беременна.
Понимаете, задушить хочется эту свинью,
а я ему на морщины разглаживаю.
- Кто он?
- Зверь. Командует военнопленными.
- Постараюсь сегодня пораньше быть дома.
- Ты мне обещаешь?
Всего наилучшего Вам.
Главное - здоровье.
- К Вашим услугам.
- Сегодня я оставляю Вам супругу.
Не знаю, что с тобой делать?
Здесь же опасно, бомбят.
Но доктор сказал, что мне надо
больше ходить. Не сердись.
Домой.
- Как дела?
- Все жители вынесены.
Мерзавцы! Я проучу вас.
Господин обер-лейтенант! Меня ударили.
Прошу Вас наказать мерзавца.
Старший!
Один из ваших ударил господина
советника.
Василий Игнатьевич!
А ну, иди сюда.
- Ты ударил, это правда?
- Правда. Сначала раненых, детей, женщин,
а он хотел первым!
- Будешь учить меня порядку, мерзавец!
Русская свинья!
Дайте мне пистолет.
Момент! Ваши документы.
- Гестапо решит, вернуть их или нет.
- Я государственный советник!
Вы тоже хороши! У Вас отбирают оружие,
а Вы стоите! Взять его!
Подчиняюсь! Но Вы за это дорого
заплатите.
Сейчас бы 150, щей, поспать...
Когда ты в Берлин уехал,
я еще долго в Польше промышлял.
Потом мы диверсию не чисто сработали,
гестапо учуяло что-то.
Я к Бригитте - неплохо бы в Берлин
эвакуироваться. У нее связи, выхлопотала.
- Ребята у тебя есть?
- А как же! Хенин, Кунерт, Чижевский,
Янош Мольнар.
- Все живы, значит? Здорово.
Я найду тебя.
А ты, значит, всю дорогу немец?
- Как Бригитта?
- Ребенок у нас будет.
Не лезь на рожон, если не хочешь
быть покойником.
Что может быть глупее мертвеца?
Разве ты сам, когда концы отдашь.
- Активных акций пока не планирую, ясно?
- Ясно.
Долго мы будем возиться с этим
эсэсовским племянником?
Почему эти пятеро немцев отказались
расстреливать русских заложников?
Измена? Предатели.
- Слюнтяи!
Прошу освободить меня от этого офицера.
Посмотрите, что он вытворяет!
Вайс, помогите Вашему другу, а то он
пытается уничтожить все запасы спиртного.
Мы возили Генриха в тюрьму,
там казнили наших солдат,
отказавшихся стрелять в русских
заложников.
Хорошо, что при этом присутствовал
Шварцкопф младший.
Пусть Гиммлер знает, что не только СС
умеет разделываться с предателями.
Все проще.
Младший надрался с утра,
дядя и приказал повезти его на экскурсию.
Кстати, я что-то не видел,
чтобы Вы вынимали пистолет.
- Ты мясник, Штейнглиц.
- Не скрою, люблю пострелять.
- Ты?
- Я.
Их заставляли кричать "Хайль Гитлер!",
когда вели на казнь.
А они молчали.
- Ты хочешь стать трупом?
- Ты мне мешаешь, Генрих.
- Ты можешь ехать быстрее?
- Асфальт мокрый, нельзя.
А почему только их?
Надо и нас всех.
Одна вонючая земля
и никого на ней.
- Чего мы тащимся?
- Мы стоим. Бомбят.
- Хорошо бы сейчас шлепнуться в лепешку.
- Не надо кокетничать.
Мне страшно.
А ты не боишься остаться в живых?
Успокойся.
- Мы, немцы, заслуживаем, чтоб всех нас...
- Не всех. Ты имел случай в этом убедиться.
Пять немецких солдат отказались же
расстреливать русских.
Вы знаете, что промышленники имели
отношение к заговору против Гитлера?
Но фюрер распорядился
прекратить расследование.
Герд - один из таких промышленников.
Я хочу, чтобы вы с ним встретились.
Высокие официальные лица не возражают,
чтобы Вы оказали ему всяческое содействие.
Я не люблю субординации.
Я различаю своих сотрудников
не по званию,
а по их способностям понимать больше,
чем сказано.
- Как его здоровье?
- Нервы, физика - все в порядке.
Профессор Штуттгоф назначил ему
полный курс массажа.
- Вы, кажется, были моряком?
- Нет, я никогда не был моряком.
- Вайс по русской компании жил в Риге.
- У Вас отличная память, фройляйн.
Я никогда не забываю то,
что мне не хочется забывать.
Я имел много случаев в этом убедиться.
Я рассказывал, что мы с Генрихом
часто выходили в открытое море.
Его дядя - оберфюрер СС!