полное уничтожение.
Полное!
В 24 часа, здесь. С запасом горючего.
Свои вещи тоже. Все!
- Далеко собрался, Вайс?
- В город.
- Сигарет прихвати.
- Ладно.
Вполне.
А я как и предполагал - запасной полк,
хозяйственная канцелярия.
Трое суток отпуску за служебное рвение.
Наши были у тебя дома. Все в порядке.
Отец, мать живы, здоровы,
тебе того же желают.
Акклиматизация твоя прошла нормально.
Так руководство считает.
Папке обезврежен.
Сведения получены, проверены.
Неплохая работа.
Война начнется - не рыпаться.
- Сколько у нас до нее времени?
- Шесть дней.
Двадцать второго.
- Кто сообщит?
- Сообщат.
На будущее запомни: никакой
резкой инициативы.
Рискнуть, чем? Собой?
Но тем самым подвергнуть риску задание.
Цель которого тебе, да и мне,
пока неизвестна. Сверхглупо.
Что бы ни было - вживаться.
Самому с себя содрать шкуру,
вывернуть наизнанку,
снова напялить и улыбаться.
Такая работа.Эх, Россия, была и нет.
А я все-таки хухрик.
- Что это по-русски "хухрик" ?
- Вот те, которые поумнее, сидят в Берлине
и сочиняют контрреволюции, а тех,
кто попроще, швыряют.
А гестаповцев разве забрасывают?
Я ветеран наци. Это справедливо, Вайс?
- Я не слышал это, господин Хакке.
- Я тебя пощупал, понял?
- Ну и что?
- Ничего. Сойдешь за ангелочка.
Только никто не будет знать, как ты
с петлей на шее захочешь проорать:
"Хайль Гитлер!"
- А ты где будешь в этот момент?
Вот она, родная. Говорят мгновенно:
сглотнул и капут.
Кто говорит? Кто пробовал?
Правильно. Но все ж таки химия.
Юде!
Держи, Чарли!
Теперь Вы, мадам.
Два, Николь, два!
- Стол специально для Вас.
- Очень хорошо.
- Что фрау желает?
- Вино. Белое.
Зиг!
Хайль!
- Фройляйн Николь...
- Что Вам угодно?
Я... восхищен Вами.
Господин ефрейтор, Вам родители говорили,
что входить, не постучав, неприлично?
- Я готов постучать хоть 16 раз.
- Николь!
Проводите господина ефрейтора
к Полонскому.
Пан Полонский, вчера водопровод
не работал и пиво было крепче.
- Сегодня тоже не работает.
- Откуда же столько воды?
То не вода, пан, то мои слезы.
Выполняем циркуляр фюрера о
поддержании в народе хорошего настроения.
Думаю, для нас будет наиболее
подходящей крышей.
Вы за мной... Артистка... Какие могут
быть церемонии, правда ведь?
Я - Эльза Вольф. Мать - полька,
отец, конечно, немец - погиб.
Не беспокойтесь, свои. Русский.
Алексей Зубов.
Летчик. Лейтенант. Был сбит, попал в
окружение. Партизанил с поляками.
Мне нужен был помощник, я провела его
через центр. Теперь он - Алоиз Хаген.
По сцене - Николь.
- Неплохо.
- Медаль вместе с легендой получили?
- Нет, они дали. Ефрейтора тоже.
Значит, я обретаю в Вашем лице
армейского покровителя. Очень кстати.
Теперь я буду одна выступать.
- А Николь?
У него задание жениться.
Вспомним Ницше. Белокурая бестия
на белом коне, покорившая мир.
Еще раз здоровье нашего гостя,
доблестного аса.
Первая бомба-торпеда сброшена на Москву.
- А это кое-что значит.
- Как тебя зовут?
- Катрин.
- А тебя?
- Штефан.
Я не могла представить, что эта торпеда
обладает такой разрушительной силой.
Я сделал специальный круг,
чтобы в этом убедиться.
Очень эффективное оружие.
- Но дорогостоящее.
Устал, и Вас утомил.
Возьмите на денек увольнительную.
Удачи Вам, удачи.
Отвезете меня и свободны.
Загляните в аптеку.
Хвойные таблетки для ванны
и слабительное, легкое.
Вы?
Не желаете продолжить удовольствие
в одном приватном пикантном доме?
- В компании с Вами?
- Да. - Садитесь.
Теперь я один из немногих, кому
поручено совершать подобные операции
В таком случае, я вынужден Вас...
- Принимайте, пан Чижевский.
- С удовольствием, пан Николь.
- Где Вам удалось все это добыть?
- У букиниста, герр Лансдорф.
А причину Вашего опоздания
я считаю неуважительной.
Женщину мужчины выдумали для того,
чтобы оправдывать свои глупости.
Нам нужны люди, которые умеют
в одиночестве довольствоваться
незаметной деятельностью...
И быть постоянными.
- Фридрих Ницше.
- Любите Ницше?
- Он добавил