после еще и извинился!
А что было делать? Нарваться на пулю?
Нас застрелили бы на Вентура-бульваре?
Смешно.
Может, ты удовлетворилась бы простым
арестом?
Да, я поняла.
Пусть лучше он хватает меня за промежность,
чем твое имя появится в газетах!
Знаешь, ты все верно поняла.
Как раз об этом я и беспокоился.
Ты боялся, что все твои друзья на студии
прочтут о тебе утром. . .
...и скажут себе: «Вы представляете,
а ведь он черный!».
Тебе лучше успокоиться.
Нет, мне лучше иметь мужа, который не стоит
и не смотрит, как меня лапают!
Это же были фараоны! С пистолетами!
Знаешь что - лучше бы ты дала им
себя арестовать!
Рано или поздно тебе нужно понять,
каково это - быть черным!
Можно подумать, ты это знаешь! Для тебя быть
черным - это стряпать шоу с черным юмором!
По крайней мере, я не стряпал его для вашей
школы верховой езды!
Все верно, Камерон. Мне еще столько предстоит
постичь в жизни! То, что умеют одни черные.
Как ты там говорил?
«Спасибо вам, мистер полицейский!
Вы для нас, бедных черных, большой человек!».
«Когда еще раз захотите сунуть палец
в мою пьяную жену, позвоните нам!».
Да как ты смеешь говорить такое мне?
Да пошла ты!
Отлично - для мужа! Лучше поздно,
чем никогда!
- Ну, как ты?
- Хорошо.
Тебя никто не пугал?
Или в нашем шкафу стая чудовище?
Чудовищ на свете нет.
Рад это услышать.
Я слышала хлопок.
От грузовика?
От пистолета.
Странно. Мы же переехали из плохого
квартала. Тут у людей и пистолетов-то нет.
А пули летят далеко?
Могут далеко. Но обычно застревают
в чем-нибудь, и все.
А если нет?
Ты все думаешь о той пуле, что залетела
к нам в окно?
- Нам переехать еще раз?
- Мне тут нравится.
Мне тоже. Но если та пуля нашла,
где мы живем. . . Постой.
- Что?
- Какой я глупый! Я же забыл.
Что?
- Нет, ладно. Ты мне не поверишь.
- Расскажи.
Хорошо.
Когда мне было 5 лет, в комнату ко мне
залетела фея.
Врешь.
Я же говорил - ты не поверишь.
- Ладно, давай спать.
- Нет, расскажи.
Хорошо.
Итак, фея залетела ко мне.
Я - ей: «Ну, конечно! Тоже мне, фея!».
А она давай летать по комнате
и сбивать со стен мои плакаты.
Она летала?
У нее были коротенькие крылышки. Может,
приклеила. Чтобы я поверил, будто она фея.
Но тут она - мне: «Я докажу».
Лезет к себе в рюкзак и вытаскивает оттуда
невидимый платок.
Завязывает его вокруг моей шеи.
И говорит, что он непроницаем.
Знаешь, что такое непроницаемый?
Это значит - его не проткнуть.
Ни пулям. Ничему.
И пока он на мне - я в безопасности.
Я поверил. И за всю жизнь меня ни разу так
и не ранили. Ни разу. Правда, странно?
Только она сказала мне, чтоб я передал накидку
своей дочери в пятый день рождения. А я забыл.
Потрогать можно?
Давай, трогай.
- Я не чувствую.
- Точно. Правда, здорово?
Хочешь, надену на тебя? Она мне показала - как
это сделать. И ты ничего не будешь бояться.
- А как же ты?
- Мне больше не нужно.
Ну, что решила? Берешь?
Ладно, вылезай оттуда.
Так.
Выше нос.
Не слишком туго?
Что-нибудь чувствуешь?
Хорошо. Так и надо.
А в ванной мне его снимать?
Нет. Пусть будет все время, пока твой дочери
не исполнится 5 лет. Тогда передашь ей. Ладно?
Хорошо.
Спокойной ночи, милая.
Спокойной ночи.
Любишь музыку угнетателей? Наслаждайся!
С каких это пор хип-хоп стал музыкой
угнетателей?
Давай, слушай!
«Ниггер то, ниггер се. . .»
Ты думаешь, белые называют
друг друга «снежками»?
«Эй, Снежок! Как бизнес?».
«Порядок, Бледная поганка! Развиваемся!».
А это? Ты послушай! Парень поет о том,
как линчуют негров!
По-твоему, есть разница?
«Куплю-ка веревку, повешу черномазого. . .»
Ты хоть знаешь, откуда взялся хип-хоп?
«Я бы его пристрелил, жаль, сломал пистолет...»
В 60-е годы у нас были умные, образованные
парни!
«Надену белый капюшон,
наряжусь в балахон...»
Хьюи Ньютон, Бобби Силл, Элдридж Кливер,
Фред Хэмптон!
- «Вздерну на первом суку...»
- Эти люди не молчали, и их слушали!
- «А потом они умерли...»
- И в ФБР решили: «Нет, хватит!».
«Родина смелых, страна свободы...»
И