занималась собой.
Это опасно. Ты не знаешь, какой вред...
Ты такой же, как мама и Кармен.
Ты вечно увиливаешь.
Ана, это совсем другое.
Кармен этого не выдержит.
А я? Сколько времени
выдержу я? Я решила.
Ана,
послушай...
У Кармен был ребенок.
Она родила его в тюрьме
и потеряла, когда была в тюрьме.
- Что ты говоришь, Алехандро?
- Она узнала о беременности после ареста.
Я ничего не знал.
Я, который был рядом десять месяцев.
Преждевременные роды.
Но малыш родился живым.
Он даже плакал.
С недоношенными это редко бывает.
В ту ночь я не спал.
Я слышал крики Кармен
в своей камере.
За мной пришли, я был без пяти минут врач,
и меня заставляли осматривать пленных.
Помню, я подумал: "Он выживет".
Когда я вошел, Кармен была в сознании.
Глаза открыты, но выражение - как у слепых.
Я подошел и хотел сказать,
что слышал его плач, что он выживет,
но не успел.
Она сказала:
"Слава богу, он умер".
- Уже поздно, Алехандро. Уходите.
- Мама, скажи, что это неправда, пожалуйста.
- Мы провели ужасную ночь, пожалуйста. Уходите.
- Еще не поздно. Я хочу дослушать, пожалуйста.
Я видел ребенка. Я осматривал пленных.
- Что за глупости. Ана, ты должна идти.
- Что вы говорите?! Что вы говорите?!
Твой отец умер. Ты должна быть
с родными, со своей бабушкой, пожалуйста.
В ту ночь я не спал.
Я слышал, как она кричала.
- Это твой отец?
- Да.
- Какое красивое место.
- Это Вильягуай. Он живет там с мамой.
Сколько лет тебе на этом фото?
Семь или восемь.
Хотя, нет. Я не помню.
- Что это за деревья?
- Ивы.
Ивы...
Когда мне было семь лет, папа брал меня
с собой собирать апельсины.
Это было мое самое
любимое занятие на свете.
Он вел меня за руку, и мы с ним играли:
мы делали одинаковые шаги
с одной ноги и в одно и то же время.
Как танцевальный дуэт.
Мы приходили в сад, я отпускала его руку
и начинала носиться как сумасшедшая.
Мой папа был очень молод,
он потакал всем моим капризам,
самым невозможным.
Особенно, самым невозможным.
Однажды я попросила его
пообещать мне, что он будет жить вечно.
Он ответил - да.
Он сказал, что будет жить вечно.
Не трогай меня.
Ты так молод, что мне стыдно.
Ты покраснел?
Чай остывает.
Родольфо Бертолини, капитан третьего
ранга. Вышел в отставку в 1992 г.
Прозвище - "Крючок".
Женат, детей нет.
Постой. Ты сказал,
что он отец парня?
Здесь у него нет детей.
- Вот он, видишь?
- Горосито, Бонзи, Эстевес, Бертолини.
Он занимался размещением детей,
рожденных в тюрьме.
- А этот список?
- Список очередников на усыновление.
Алехандро, если у Бертолини есть сын,
можешь быть уверен, он ему не родной.
Спорим, ты не знаешь, кто из них я.
- Эта.
- Ты ведьма, Ана. Ты нашла быстрее меня.
Проси что хочешь. Ты выиграла.
- Кармен?
- Подойди к телефону, Ана. Пожалуйста.
Алло. Минутку.
У него красивый голос?
Как дела?
Я знала. Сюрприз?
Скажи, какой.
Пожалуйста, по крайней мере, намекни.
Подожди, Ана, не уходи.
Бокитас Пинтадас?
Я не знаю.
Монсеррат, хорошо. На углу.
До вечера.
- Что скажешь?
- Не знаю. Я удивлена. Кажется, он молод.
Я сошла с ума, правда? Ему двадцать два.
Двадцать два года, которые я
провела совершенно одна.
Я уверена только в одном. Впервые
я не чувствую себя одинокой, Ана.
Я оставил тысячу сообщений, и ничего.
Похоже, я могу считать себя уволенным.
Брось. Хочешь, я попробую.
Послушай, я знаю Роксану очень давно.
- А что ты скажешь?
- Объясню, как все было на самом деле.
- Как?
- Ты прав. Я и сама не знаю.
- Что ты будешь делать?
- Уйду на пенсию. Поеду в Вильягуай.
Двадцать два года -
хороший возраст для пенсии.
Буду рыбачить. Накоплю
немного денег и стану путешествовать.
Поеду в Мадрид.
Что хорошего в Мадриде?
Почти ничего. Я тебе не советую.
Почему же ты там живешь?
- Скажем, у меня не было выбора.
- Тебя похитили?
Это старая история.
Сейчас я не хочу о ней говорить.
Налей мне вина, пожалуйста.
- Всегда можно выбрать заново.
- Это не так просто.
Или история не такая старая. Послушай,
я мог бы тебе