возбуждает.
Он больше не носит форму.
Он на пенсии.
- И?
- Что?
- Ты ничего не сказал.
- Что я должен сделать? Поздравить тебя?
- Это моя первая работа, папа.
- И это - работа? Оголяться для зевак?
- Это реклама.
- Плевать на рекламу. А обо мне ты подумал?
Нет, ты не подумал. Ты не подумал
о людях, которые меня знают?
Сын Бертолини нагишом и с глупым
выражением лица на всю страну.
- Папа.
- Нет. У меня есть имя.
- Да. Поэтому я изменил свое.
- Что?
Чтобы ты не стеснялся.
Меня зовут Густаво Гана.
- Ты сменил имя?
- Густаво Гана. Это звучит. Правда, звучит?
Это мой псевдоним, папа.
Это псевдоним.
- Так принято. Держи.
- Нет.
Нет, Густаво, если ты так зарабатываешь
деньги, то мне они не нужны.
Папа, хочешь, я покажу тебе паспорт.
Там написано Бертолини.
- Они мне не нужны.
- Брось. Не обижайся. Держи.
Ты сможешь отремонтировать
коридор к моему приезду.
- Надо же.
- Мы нашли ее в старых вещах.
Это от мамы, а не от меня.
Она скучает.
- Унеси поднос, пожалуйста.
- У тебя нет аппетита?
Я бы поел, если бы это была еда.
Настоящая еда, а не больничное пюре.
- Хорошо. Хочешь что-нибудь еще?
- Сто граммов виски и Монте-Кристо.
- Папа.
- Приведи Кармен, пожалуйста.
- Ты не меняешься, папа.
- Нет. Скажи, что убедит меня,
что время уходит?
Твои двадцать лет в Испании?
Твоя слава, известность?
Твои успехи в бизнесе?
Ты меня не обманешь, Кармен.
Люди, вроде нас, не могут изменить свою жизнь.
Мы приговорены к прошлому.
Ты известный врач, Алехандро.
Это все, что ты для меня значишь.
- Я не верю.
- Как всегда. Знаешь обо мне больше, чем я сама.
Почему ты меня избегаешь?
- Почему ты ни разу со мной не встретилась?
- Скажи сам. Ты такой проницательный.
Батарейки литиевые. Они работают
автономно в течение трех часов.
Ты меня боишься,
поэтому ты меня избегаешь.
Сделай мне одолжение, Алехандро.
Только ты можешь это сделать.
Проходи, Ана.
Сделай так, чтобы папа выжил.
- Это все, что он съел?
- Он тебя зовет.
Ты хотела знать, какая у тебя сестра?
Ты прошла ускоренный курс.
Извините.
Мне не надо было входить.
Кармен права. Я все такой же
дурак, как и двадцать лет назад.
Ана.
Не смотри так. Мне хватит унижения,
которое я испытал с Кармен.
- У тебя раньше были обмороки?
- Нет. Только головокружение, но...
Но...
Ты имел отношение к
Маркосу, мужу Кармен?
Он был моим кузеном.
- Странно. Я ничего о тебе не знала.
- Что здесь странного?
Мы родственники,
почему мне про тебя не говорили?
Скажем, я - балласт из прошлого.
Немного неприятный балласт.
Но это долгая история. И потом, это
я задаю вопросы. Я врач.
У тебя задержка с месячными?
Они должны были прийти десять дней
назад, но не пришли. Глупо думать, что...
Не знаю. Некоторые
называют это чудом.
Ты знаешь, что делать?
Здесь...
Здесь...
Ты быстро работаешь, даже слишком.
Может быть, тебе отдохнуть?
- Это усадьба Пилар.
- Очень романтическое место.
Ты уже ездила со своим парнем?
Не все же время изучать законы, правда?
Квартира в Лос-Патос.
- Вы ее не продали?
- Нет, сдавали.
Жильцы уехали,
и отец записал ее в недвижимость.
- Почему?
- Папа хочет передать ее тебе.
Для смертельно больного ты
слишком быстро поправляешься.
Обними своего отца.
Мне бы хотелось, чтобы ты снова
пользовалась духами.
Почему вы настаиваете, папа?
- Что плохого в духах?
- Я о квартире в Лос-Патос.
Мы договорились, что вы ее продадите.
- Я передумал.
- А со мной даже не посоветовались.
- Я так решил. И, по-моему, это правильно.
- На каком основании?
Сдай ее, продай, взорви.
Делай с ней что хочешь,
но ты должна сделать это сама,
в противном случае ничего не выйдет.
Там не моя жизнь, там твоя жизнь.
Моя жизнь в Мадриде за тысячи километров отсюда.
Спустя 20 лет вы так и не поняли, папа?
Тогда считай, что это всего лишь
операция с недвижимостью.
Вы сговорились, правда?
Вы, мама, Ана.
- Ана здесь не причем.
- На этот раз вы присоединились к Алехандро.
Чего вы от меня хотите, папа?
Я здесь, правда? Я