посылают на лед, чтобы
цеплять, делать подножки, бить – другими словами,
уничтожать Ришара''.
Он хочет, чтобы судьи защитили его.
Господа...
– Удачи!
– В Нью-Йорке все говорят,
все знают, что игрока Канадиенс
собираются избить на матче.
17 декабря 1944
– Почему бы нам просто не выпускать его на игру?
– И что мы скажем прессе?
– У него травмы.
У него переломы везде.
Определенно, что-то случится.
– Нет, Томми! Если мы это сделаем, они победят.
Я не позволю им победить.
– Дилл его убьет.
– Томми, я не позволю тренеру другой команды
говорить мне, с кем я могу играть, а с кем нет.
– Морис, держись подальше от Дилла.
(толпа букает)
– Дерьмо!
– Пошли.
(громкие приветствия)
– Он и кататься-то не умеет.
– Блейк, Лок, Мосдел.
Пошли.
Эдолс, Филлион, Ришар.
Морис, вернись!
Блейк, Лок.
Ришар.
Уберите его со льда!
Морис!
Дюрнан!
Уберите его со льда!
Уберите его сейчас же!
(толпа кричит)
Нет!
(толпа успокаивается)
(толпа букает)
(толпа кричит)
– Давай, сраный французишка!
Эй, слабак, я тебе сейчас навалю, иди сюда.
(толпа букает)
Давай.
Тебе повезло!
– Я видел много драк.
Я видел как Армстронг избил в клочья Эдди Шо
и "Пега" Слехорна,
одного из самых грубых и подлых
игроков в истории НХЛ.
Но первый раз в жизни я вижу, как игрок сшибает
своего оппонента одним ударом.
(радио): Морис преподал парню,
которого называют "Киллером",
хороший урок.
Пусть же все третьесотные игроки,
которые пытаются остановить Канадиенс,
оскорбляя Ришара, запомнят:
Ракета не любит, когда им командуют.
28 декабря 1944
– У меня есть ключи.
– А твои товарищи не помогут?
Элмер, Тоу, Бутч...
Фильон.
– Люсиль?
Что-то не так?
Пойдем.
– Все будет хорошо?
– А почему нет?
– Может, нам лучше остаться здесь.
– Почему у нас может что-то быть не так?
– А если что-то случится, у тебя будет травма?
Этого не будет, но...
– Эй, шурин!
Как дела?
– Программка!
– Он переезжал?
– Весь день.
– Ставлю 2 доллара на Детройт.
И пять, что Морис не забьет ни гола.
– $10 — забьет!
– $10, по рукам.
8 очков!
5 голов, 3 подачи.
8 очков в одной игре!
Ты сказал, что у тебя сил нет.
Ты был не уверен, что сможешь играть.
– Я и был без сил.
– Без сил?
Это рекорд!
Мой кошелек сегодня опустошен.
Я не только купил билет, но
и проиграл пари.
– Какое пари?
– Ты весь день переезжал!
– На что ты ставил?
– Что ты не забьешь.
– Ты поставил против меня!
– В первый раз.
– Меня могли уволить за это.
– Я проиграл.
– А если бы ты выиграл?
– Не беспокойся, я всегда проигрываю.
– Никаких пари больше!
– Если бы я сидел в секции, где никто не спорит на пари...
– 8 очков...
Мы будем теперь искать большую квартиру?
(сигнал машины)
– Люсиль?
– Сядь за руль.
Люсиль?
Люсиль?
Что я сделал? Что я теперь сделал?
– Дело не в тебе.
– А в чем?
– Они бьют тебя клюшками!
Если ты еще будешь острить, что у тебя
"твердая голова'', я убью тебя!
У тебя семья.
Ты ставишь рекорды, собираешьь арены,
но лига тебя не защищает. Почему?
Они защищают всех звезд, но не тебя!
– Со мной все будет хорошо.
17 февраля 1945
– Собираешься поставить сегодня рекорд?
– Совсем нет.
Я играл так хорошо, как только мог,
и клуб выиграл.
– Это был зрелищный хоккей.
Канадиенс выиграли.
Вы забили два гола.
Как вы это делаете?
Ну, я, ммм...
Сильный игрок... То есть...
Когда эти сильные игроки меня удерживают,
я должен быть не хуже их.
(говорят одновременно)
– Морис, вы сравнялись с уровнем Мэлона – 44 гола в сезон.
Если вы забьете еще один гол,
рекорд, который деражался
27 лет, будет вашим.
И что такой рекорд значит для вас?
– Это хорошо.
(смех)
– Они говорят об игре, о рекордах...
и твоем ужасном английском.
– Они говорят, что я тупой?
– Привет, Морис.
Ты знаешь, что они пытаются с тобой сделать, Морис.
А вот что ты собираешься предпринять по этому поводу?
– Господин Ришар, я видел все ваши игры в Торонто.
Вы — один из самых потрясающих игроков,
которых я когда-либо видел.
Но серьезно, вам что, совершенно