режиссуре.
Направо - кадмии, жёлтые,
красные, охры, сиены.
Налево - кобальты, зелёные, синие.
Тёмные полукругом.
Слушайте, я уже 100 лет готовлю
палитру, знаю как свои 5 пальцев,
всё равно вы лезете со своими
дурацкими замечаниями.
- Где мой шарф?
- Куда это ты собрался сегодня?
Я благодарю вас за участие.
Но мне достаточно сегодняшней
вашей беседы с Бирюзовым.
И надеюсь, что вы больше
не будете совать свой нос в мои дела.
Никогда.
И ты вырядился ради этой
идиотской фразы?
- Бонжур, мсье.
- Бонжур.
Чёрт, какой-то дурацкий разговор.
Дурацкий.
Деньги ей нужны.
На какого-то сапожника.
Тот, который шьёт ей
ортопедические ботинки.
А попросить нормально не может.
Говорит: "Я, Матвей, у вас не прошу,
потому что знаю, что у вас нет,
я у вашей жены прошу".
- Груба как пьяный патологоанатом.
- Что это?
Боюсь, что Петина. Вчера нечаянно
прихватила. Придётся идти отдавать.
Холодно уже.
Слушай, а какую роль играет
при старухе этот неюный мальчик?
Ну,
они - старинные приятели.
Нинон, у меня есть какая-нибудь
свежая рубашка, нет?
- Быстро привык к свежим рубашкам.
- Ну, а где?
Вон там, где и моё. Открываешь
шкафчик, там перекладинка,
на ней деревяшки, вешалки.
Может, ещё ботиночки зашнуровать?
Нинон, ты, по-моему, злишься.
Не могу я всякий мусор
в голове держать.
Подожди, кажется, греки идут.
Быстро переодевайся.
Пожалуйста, проходите.
Я боялась, что мы вас не найдём.
У меня такая же квартира была в
Ташкенте. В грязный Ташкент уехала...
Матюш, давай быстрее.
- В Ташкенте я была зубной врач.
- Сейчас я расставлю.
Море не надо, в Греции
слишком много моря.
И портрет не нужен. Кому нужен
чужой портрет? Лес тоже не нужен.
Лес вообще грекам не понятен.
Это не привычно для греков.
Нет, нет, вот надо знаете как?
Как на фотографии.
- Матюш, я поняла.
- Вот как на фотографии.
Поставь, пожалуйста, свой
ранний натюрморт.
- Нет, это очень слабая работа.
- Ну, покажите, слушайте. Что это?
На что тут смотреть?
Это нравится, это они покупают.
Нет, это очень слабая работа.
Это мы покупаем, это мы покупаем.
300 рублей, покупаем,
300 рублей, слушай.
- Слабая работа, раннее увлечение.
- 350!
- Нет, нет, эта работа не продаётся.
- 350 рублей.
Я сказал, я не могу её продать.
Я не могу допустить,
чтобы моё имя впервые появилось
за границей под слабой работой.
Какая разница, поставишь другое
имя, никто не будет разбираться.
Работа не продаётся. До свидания.
Слушай, я не поняла.
Художники, они - странные люди,
вы можете понять.
Я хочу вам сказать, пока есть
момент, надо ловить момент.
Пока есть перестройка и Горбачёв.
Вы понимаете?
Да, вы правы, но что я могу
поделать? До свидания.
Он не прав. Кому нужны будут его
картины, когда рынок итак наполнен?
- Ещё раз извините, до свидания.
- Ну, ладно, ничего, ничего.
Ну, не смог я.
- А я понимаю. Жалко тебе, да?
- Ну, не смог я.
Жалко. Тебе жалко. Невозможно
подписаться под слабой работой.
Ну, подписался бы Сидоровым
или Шапиро, нет? А я понимаю.
Ты же не можешь насиловать свою
пресловутую духовность, так?
Я, я не могу.
Как бы мне хотелось,
чтобы у меня в шкафу
лежала просто лишняя
пара колготок.
Ну, просто так. Нет?
Нин.
- Сидоров, Шапиро.
- Нина!
Это - гипс. Гипс, а не мрамор.
Туда, туда, давай туда.
Гипс, я сказала, а не мрамор.
Да, но я вам говорю, что он
весит 100 килограмм.
Что ты торгуешься,
как носильщик на вокзале?
Что вы делаете? Вы же убьётесь!
Осторожно!
Отойдите.
Да отойдите вы!
Да, да не мельтешите
под ногами.
Петьке полезны
физические упражнения.
Да отойдите вы. Ну, что ж такое-то?
Что ещё?
Хорошо бы ещё забросить туда
вот эту обнажённую.
- Нет, всё, спасибо.
- Да она весит в 100 раз меньше.
Вы отстанете от меня
сегодня или нет?
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Вода у вас там льётся.
- Забыл, у меня там постирушка.
Петя, постойте.
Вот.
А я думал, кто у меня из-под
носа увёл всё моё состояние.
- Я нечаянно прихватила.
- Понятно. Вызов?
Чёрная метка.
Эй! Кто-