нибудь!
Есть там живые,
старуху чаем напоить?
Нина, Анна Борисовна сказала, что
вы любезно согласились дать нам
немного денег взаймы.
Вы нас не просто выручили,
Нина, вы нас просто спасли.
Пустяки, Пётр Авдеевич.
Нина, не могли бы вы дать мне
эти деньги прямо сейчас?
Анна Борисовна всё равно
запропастит их куда-нибудь,
а мне надо платить сегодня вечером.
Я понимаю.
Вот, пожалуйста.
Вы спасли мою честь.
- У вас вода льётся где-то.
- Я помню.
Эй!
Я тут умру от жажды
раньше срока.
Чёрт.
Сейчас я вам налью чаю.
Значит, Нина, Нина, я вас ждала.
- Вы что-нибудь смыслите в законах?
- В каких законах?
Ну, во всей этой хрени собачьей.
Прописка, оформление опекунства,
всякие там родственные отношения.
А давайте сразу. Чья прописка?
Кто опекун? Какие отношения?
Ну, вот, сейчас расскажу.
Только условимся,
как только войдёт Петька,
мы о Достоевском.
- Почему о Достоевском?
- Ну, о Чехове.
Почему о Чехове?
Ой, какая липучка. Потому что
речь идёт о Петькиной судьбе.
Он человек щепетильный,
подозрительный,
и не желает, что бы я пеклась
о его благе. Вот.
Петя, конечно, умный,
но он - болван.
Я хочу его прописать.
Чтобы после моей величественной
кончины он не оказался
выброшенным на улицу.
- Он о себе не позаботится никогда.
- Где сейчас прописан Пётр Авдеевич?
- Нигде.
- Так не бывает в этой стране.
Это вас не касается.
Что вы вскидываетесь?
Анна Борисовна,
я не Петя и не Матвей.
И не имею чести состоять в ваших
друзьях. И не знаю, получится ли это.
Поэтому, учтивые отношения -
одна из моих больших слабостей.
Браво.
Я так и знала, что вы - та ещё
штучка. Хорошо.
Вы меня взяли за шкирку.
Значит, у Пети когда-то,
в некотором роде, скажем так,
была жена. Там он и прописан.
- Фиктивный брак?
- Нет, нет. Да.
Но только умоляю, умоляю.
Вот. Вот. Теперь эта женщина,
эта мерзавка,
собирается жениться, или, как
у вас там, выйти замуж.
Стоп, всё ясно, значит,
она разведётся и выпишет его.
Я знала, что вы толковая девочка.
Что у вас хорошие мозги.
Это не моя заслуга. Мой первый
муж был юристом, он меня обчистил
по всем законам нашего общества.
- С опекунством у вас не получится.
- Какого дьявола?
Почему, хотела бы я знать.
Петя вам - не сын, не внук, не сват
и не брат, он - человек с улицы.
Что? Как это вы смеете
такое говорить? Петр Авдеевич -
мой давнишний, старинный друг.
Он больше, чем брат, сын и
внук вместе взятые.
Как вы можете, так походя, походя,
свысока, ничего не понимая в нём?
Анна Борисовна, я объясняю
ситуацию с точки зрения закона.
Да.
Надо вот что попробовать
сделать...
Так что говорил Достоевский?
Он говорил массу вещей.
Окна так и не законопатили.
На дворе морозы.
Так вы читали этого
знаменитого латиноамериканца?
В последней "Иностранке". Читали?
Читала.
- Странно.
- А что странного?
Странно, что эти картонные
страсти они преподносят читателю
как последнее слово в литературе.
Ну, не знаю, я читала
в подлиннике, мне понравилось.
Значит, перевод ужасен.
А хорошего ждать и не приходится.
Нынче этих дельных
переводчиков днём с огнём.
А вы, собственно, какими
языками владеете, Пётр Авдеевич?
Я?
Русским.
Но я вас уверяю, этого достаточно,
чтобы понять, как переведён роман.
Хорошо или дурно.
Нина, подождите, куда же вы?
Нина, Нина, постойте.
Петя, ты собирался уходить,
проваливай, у нас тут разговор.
К сожалению, я тороплюсь,
а что касается вашего дела, то можно
попробовать через союз художников.
Составить ходатайство с
перечислением ваших заслуг.
Поймут, что вы - старейший член
"МОСХа", может, что-то и выгорит.
Деньги я отдала Петру Авдеевичу.
Славненько.
Значит, вы опять занялись
устройством моей жизни?
Вы зря суетитесь, Анна Борисовна,
мне не нужна эта ваша прописка.
Вообще, я уезжаю от вас.
Когда?
На днях.
На днях.
Мадам!
Забыли.
Так вы не случайно сообщили,
что отдали мне деньги?
Не случайно, да?
Надо же, какой
дальновидный человек.
Ну, что же, она про деньги всё
равно забудет, а я их