все, что я могу сказать.
- Еще один вопрос!
Какое опрометчивое замечание.
Некоторые преступники
всегда в безопасности.
Для всех не хватит камер.
Это пример самоуверенного,
поверхностного обобщения,
к которому был склонен мой коллега.
Никогда не думая о последствиях.
Эрик Лённрот, тот Лённрот,
которого знал я, Тревиранус.
Портрет Лённрота глазами соратника. Мои, Тре-
вирануса, источники. Тревиранус о преступлении.
Он, как сыщик,
применял нестандартные методы.
Я ничего не имею против
нестандартной детективной работы.
Лённрот тяготился тем, что не имел
возможности предъявить обвинения Шарлаху.
Шанс поймать злодея выпал ему
несколькими годами позже,
когда в моем распоряжении оказалось дело,
которое несло на себе печать
невидимых рук Шарлаха.
Понедельник. 3 декабря.
Прошу вас. Это ужасно. Это трагедия.
Это очень плохо.
Посторонитесь.
Посторонись! Быстро! Посторонись!
Хотите знать мое мнение?
Это они.
Вольно, парни.
Лённрот!
Прибыл на Третий Конгресс талмудистов?
- Кто это?
- Ярмолинский.
Марсель Ярмолинский.
Доктор Ярмолинский, правильнее сказать.
Приехал, чтобы представить
доклад о "Сефер Йецира"
и ее отношении к кАббале, каббалЕ,
или как там.
Кто обнаружил тело?
Я, инспектор.
Мы договаривались о встрече.
Я собирался взять интервью.
Я позвонил ему в комнату,
никто не ответил.
Я пришел и обнаружил дверь приоткрытой.
Кто вы?
Алонсо Зунц.
Редактор "Идише Цайтунг". Небольшой
тираж, преимущественно для библиотек.
Новое и уже закрытое дело,
не так ли, Лённрот?
Наш друг Ярмолинский приехал,
чтобы представить свой доклад,
а в соседем номере остановился
никто иной как тетрарх Галилеи,
который, как все мы знаем, владеет
одними из самых лучших сапфиров в мире.
Очевидно, что какой-то негодяй,
вознамерившись украсть эти сапфиры,
попал в комнату Ярмолинского по ошибке.
Завязалась борьба,
сверкнул нож...
Вот и все.
Должно быть, так все и было.
Это вероятно, но не интересно.
А разве это должно быть интересным?
Мы полицейские, мы имеем дело
с абсолютной действительностью.
Действительность не обязана
быть интересной,
но гипотезы - обязаны.
Доставьте эти книги в управление.
- Да, сэр.
- Да, сэр.
Тебе непременно нужно все усложнять?
Здесь лежит труп человека, совершенно
очевидно умершего насильственной смертью.
Через коридор лежит кладезь драгоценностей.
Это тебе ни о чем не говорит?
Инспектор.
Инспектор, взгляните.
"Произнесена первая буква Имени".
С вашего разрешения, сэр.
- Берите книги.
- Да, сэр.
- Идем.
- Идем.
- Идем.
- Идем.
"Карандаши. Нет никакого оправдания
незаточенным карандашам.
"Боже, храни короля."
Лённрот никогда не соответствовал.
Я с самого начала знал, что это было
неудавшееся похищение драгоценностей.
Если бы я только проявил настойчивость -
того, что в итоге произошло с Лённротом,
можно было бы избежать.
Но я не проявил,
хотя и был комиссаром городской полиции.
Только между нами, я всегда подвергал
сомнению методы Лённрота и его людей.
Что происходит? Вы не смеете.
Я знаю свои права. Я редактор.
В сущности, я журналист.
Что все это значит?
Я подозреваемый?
Что это такое?
Я редактор "Идише Цайтунг".
- Уберите от меня свои руки.
- Привет, Блот, как дела?
Позовите Большого Сэмми.
(Громкая связь) Вещи, найденные
в коридорах Полицейского Управления...
Большой Сэмми слушает.
Простите, вы все еще на линии?
Вы ничего от меня не узнаете,
ничего.
- Простите, сэр.
- Простите, сэр.
(Громкая связь) Детективы городской полиции
должны поддерживать пыточную в чистоте.
Использование пыточной - привилегия.
Сотрудничество ценится.
Привет, Новалис.
Он пропал несколько дней назад.
Нет, я не знаю кто.
Блот!
О, приветствую, Занц.
Как самочувствие?
Что я здесь делаю?
Я же не подозреваемый, ведь нет?
Эти меры для вашей
собственной безопасности.
В этом здании множество помещений,
в которые нет доступа гражданским лицам.
Если окажешься не в той комнате,
можешь попасть в большие неприятности.
Что такое Тетраграмматон?