слышишь?
Нет.
Ну да, послушай, он сейчас молится.
За кого?
Ну, чтобы война закончилась и чтобы мы
поднялись наверх, иначе как он тебя найдет?
Вот это да, он здорово постарался.
И как только Малыш Луи поднялся наверх,
он начал его искать.
Чего?
Счастье, которое он обещал Марьон.
Ему нужно было только ухватить его.
Но счастье можно
сколько угодно ждать,
ты не можешь вот так свистнуть
и позвать его.
Я знаю кое-что об этом.
Я столько свистела,
что все губы истерла.
Иногда надо ему что-нибудь
сыграть на пианино.
Что-нибудь очень простое.
Не нужно думать, что все проститутки
садятся за рояль,
как только им становится тоскливо.
Тогда это был бы
непрекращающийся концерт.
Это было написано на моей руке.
Это была написано на моей руке,
как и на твоей...
Это было написано на моей руке...
Но иногда, услышав музыку,
ангелы спускаются на землю.
Ты... ты ничего не почувствовала...
нечто вроде дрожания.
Возможно, это он.
После войны зима обрушилась на нас,
как наковальня,
и бордели снова начали наполнились.
Потому что из-за лишений только в наших
постелях мужчины могли согреться.
Но на какое время?
Нет, нет, нет, нет!
Возрождающаяся Франция,
отстраивающаяся Франция не может
расцвести вреди сорняков.
Мы должны избавиться
от этихдомов терпимости,
которые слишком часто оскверняли
наши города и губили нашу молодость.
Закроем ихтеперь, чтобы завтра наша
страна узнала дорогу к добродетели.
Я открыто скажу вам: нужно вырвать
зло с корнем, схватим порок и секс за горло!
- Малыш Луи?
- Что?
Что с нами будет,
когда бордели закроют?
Нас выкинут на улицу,
как ненужную ветошь!
Я ничего другого делать не умею!
Здравствуй!
Знаешь, мой последний клиент этой ночью
был похож на Гэри Купера,
один к одному.
Ты давно проснулась?
Ты к чему-то готовишься?
Я не готовлюсь.
Я просто хочу быть красивой.
Перед тем, как дотронуться до меня,
он долго молча смотрел на меня.
- Кто?
- Он...
Он не назвал мне своего имени.
Он ничего мне не сказал.
Он так на меня смотрел, словно хотел
остаться здесь навсегда
Как я тебе нравлюсь?
Что это?
Тонкий нейлон.
Растягиваются.
Я же говорила, не надо коричневые,
это тоскливый цвет.
Знаешь, он мне понравился.
С тех пор, как он вбил ей в голову
эти идеи о счастье,
Марьон стала влюбляться
почти в каждого.
Ты не хочешь со мной прокатиться?
Нам надо возвращаться, Давай скорее.
Может, он уже вернулся и ждет меня.
Кто?
Нутот, кто не разговаривает,
который смотрел на меня.
Нельзя же влюбляться в каждого клиента,
с которым ты идешь.
Нет, могу, у меня большой запас чувств,
разве ты был вчера с ним в моей постели?
Ты знаешь, что это -
когда бьется сердце?
Да.
Ты меня раздражаешь, когда хочешь
сделать меня веселой, желая мне счастья.
А ты знаешь,
что тебе говорит мое счастье?
Ладно, пошли,
ты же не будешь обижаться?
Да отпустите меня!
Но я же люблю тебя, ты понимаешь?
Я люблю тебя, пойми.
Персонал нельзя брать с собой, месье.
Какой персонал?
Больше нет никакого персонала.
Спокойно, спокойно.
Нет больше борделей.
Больше ничего нет, кончено, запрещено,
конец, через два месяца всё снесут!
м нужны наши члены, чтобы увеличить
население Франции, но я свой не дам!
Они его не получат!
Это правда, что нас закроют?
Для этого им придется перешагнуть
через мой труп,
может, это заставить их задуматься.
Если ты хочешь моего счастья,
Маргерита, Маргерита,
если ты хочешь моего счастья, Маргерита,
отдай мне свое...
Он опять пришел.
Он взял Лилиан.
Почему он так смотрел на меня?
Почему вы так на нее смотрели?
Почему вы не взяли ее сегодня?
Кого?
Марьон, вчера вечером, в комнате 15,
почему вы смотрели на нее,
не говоря ни слова?
Потому что мне нечего было ей сказать.
Но на такихдевушек,
как она, не смотрят молча,
смотрели бы в другую сторону!
Вы видели, что это за девушка?
Да, видел, она шлюха.
Я что, должен завязывать себе глаза,
когда ее трахаю?
Возвращайся и иди смотреть на нее!
Я хочу, чтобы ты смотрел на нее!
Я хочу,