слишком много. Не стоит.
С вами трудно преодолеть
дистанцию, в вас нечто необычное.
Что именно?
Какая-то благородная строгость.
Строгость?
Вроде того.
Думаю, это у меня от отца. Он гордый.
и смелый.
Как все кубинцы.
Он с Кубы?
Вся моя семья с Кубы. Мы
переехали, когда мне было 11.
Вы поступили в колледж после школы?
Нет, я работала секретарем
в юридической фирме.
Вот как?
Но это было недолго.
Мои близкие мечтали,
чтобы я училась в колледже.
Я поступила и не жалею.
Я вам что-то покажу.
Смотрите.
Гойя.
Как она называется?
Маха Бэстида
И?..
Что?
Она похожа на вас.
Вы похожи на нее.
Правда?
Да, мне кажется.
Что скажете?
Я не знаю.
Глаза, может быть.
К чему все эти разговоры про
Кафку, Гойю и ее кубинскую родню?
Нет, поймите меня правильно,
это хорошо, что ее семья с Кубы
и ей нравятся мои лекции,
но я заливался соловьем,
потому что безумно хотел ее.
Мне что-то надо сказать?
Правду.
Здесь полно шпионов.
Но я действительно
сказала вам правду.
Простите.
Привет. Я люблю музыку.
Бабушка с дедушкой
берут меня в оперу.
И я обожаю театр.
Я пишу театральные обозрения.
Могу я как-нибудь
пригласить вас в театр?
Да.
Извините.
Пригласишь в театр?
На студенческую вечеринку, вернее.
Ты не понимаешь.
Эта девушка... Она...
Словно из другой эпохи.
Ее расположения добиться трудно.
Так речь идёт не о сексе, а...
Для лауреата Пулитцеровской
премии в области поэзии
ты порой демонстрируешь
полное отсутствие воображения.
Поэтому мне и дали чертову награду.
Только не говори мне, что ты ни
разу в жизни не соблазнял словами.
Для этого у меня есть
семья! Я с ними и говорю.
Может, тебе снова жениться?
Джордж!
Надо разделять свои потребности.
Разговаривай с женой,
если возникло желание
поговорить, отправляйся по музеям,
смотри картины Гойи сколько влезет,
но вот секс лучше
оставить только для секса.
Ну ладно.
Ты еще разговариваешь
с женой, Джордж?
Нет. Один-один.
Я прозевал.
Ускользаешь, чтобы покурить?
Тебе надо бросить.
Ты говоришь это в этой
постели каждые три недели.
У меня стресс от работы.
Я хочу быть последовательным.
Я тоже.
Дэвид, ты 20 лет пытаешься
заставить меня бросить курить,
с самой первой лекции.
О боже, а начала я
из-за твоих занятий.
У меня много работы.
Ну и как Чикаго?
Кливленд. Чикаго был на той неделе.
Атланта на следующей.
Ты говоришь, как Кэри Грант
в «Север через северо-запад».
Ха-ха, и зря.
A ты попробуй быть деловой
женщиной. Увидишь...
Зато ты сама себе хозяйка.
Я довольна, я всем довольна.
И спасибо богу за эти
краткосрочные радости.
Они дают отдых.
Ты не хочешь ответить?
В два ночи мне может
позвонить только один человек.
Оставьте сообщение.
Ты получил мое сообщение?
Нам надо поговорить.
Кенни?
Кенни?
Видно, я плохо тебя знаю, раз
надеюсь застать в это время.
A, может, ты дома и сейчас слушаешь
меня, обнимаясь с кем-то в постели?
35 лет, а он все еще ненавидит меня.
Ты же всё-таки его бросил.
Я бросил семью, которую завел
по глупости сто лет назад.
За свободу нужно платить.
A по-моему, пусть платит он
за то, что из него сделали
благородного защитника брошенной матери.
Только один из нас мог
перелезть через стену,
и он меня не может простить,
забыв закон о сроках давности.
A ведь я пытался.
Ему было 12, он приехал ко мне.
Я повел его на бейсбол.
Все подачи он просидел
в туалете, его тошнило.
С тех пор его так и тошнит.
Звонок - тоже приступ тошноты.
И что странно?
Он чего-то добился.
Кеннет Кепеш, уважаемый врач.
«Мой сын - врач».
Он говорит по-французски.
У него жена, дети.
и только со мной он опускается
до того, чему ты свидетель.
Прости, он меня раздражает.
Ты всё ещё рецензируешь пьесы?
Эта показалась мне интересной.
Жаль, я уже буду в Атланте.
Я возьму Джорджа.
Религия, семья, церковь,
книги по самопомощи.
Зубы у людей такие белые, будто
во рту у них горит фонарик.
Любовь...
Любовь...
Особенно романтическая любовь.
Машины, эксклюзивные товары.
Нет ничего более