нибудь случилось?
В него стреляли у входа в отель.
Он... Жив?
Он ранен. Просит Вас приехать.
- Куда Вы меня привезли?
- Не надо волноваться.
Куда Вы меня ведете?
- Проходите, садитесь.
- Соединил.
- Да, Вам кого?
- Вас. Приезжайте немедленно.
Адрес: улица Бархай, 7.
Мадам Луни у нас.
Вы поняли, что я сказал?
- Я не верю, что она у Вас.
- Будьте любезны, скажите что-нибудь.
Андрэ, они хотят убить меня.
Я не знаю за что, но они хотят убить меня.
- Чепуха, они пугают. Где ты находишься?
- Я хотела сказать, что люблю тебя.
- Мы скоро уедем отсюда,
где ты находишься? - Я не знаю, я...
Это опять я.
- Послушайте, я Вам хорошо заплачу.
- Нам нужны не деньги, а Вы.
Через сколько времени Вы сможете быть у нас:
Бархай, 7, только без глупостей.
- Через час. - Это поздно.
- Я не успею. - Попытайтесь.
- Я правильно понял, Бархай, 7?
- Мерзавец!
Я знаю, что там человек.
Подержи-ка.
Все. Теперь ждите.
- Черт!
- Что тебя тревожит?
Пальто и шляпа. Почему он его не снял?
Ведь в пальто неудобно.
Я от Андрэ. Ни звука!
Что надо?
Прячься!
Стой! Бросьте лестницу! Руки!
Поднимите голову.
Снимите шляпу.
- Кто Вы?
- Он заставил меня переодеться.
Возьмите его!
- Могильщик!
- Я!
- Почему опаздываете?
- В городе облавы, Мустафа взят.
- Оператор где?
- Арестован.
- Вы должны были забрать пленку.
- Забрал. В городе повальные аресты.
Англичане и русские вместе с иранцами.
Сейчас ты встанешь и пойдешь со мной.
Здравствуй, Андрэ!
Здравствуй, Мари!
Здравствуй, Андрэ!
Мари!
- О чем ты думаешь?
- Проклятое время.
Неужели больше никогда ничего не будет?
Неужели все кончилось, все ушло?
Нет, все осталось. Прошлое так же реально,
как то, что происходит сейчас.
Главное - это не забывать.
Главное - это память.
Память. А я помню маленькую облезлую
гостиницу, в которой мы жили в Тегеране.
Знаешь, она для меня реальнее, чем
эта рюмка коньяку.
А я вспоминаю антикварную лавку,
Виджайю, покрытую пылью и твои сны.
Что ж мы тут сидим. Мы должны поехать ко мне.
Подожди, я позвоню дочери.
Я ее дочь.
Меня зовут Натали.
Да, я Вас узнал.
- Можно я сяду?
- Да, конечно, простите, я не предложил.
Знаете, она была в телефонной будке
и в это время грузовик...
Мать много рассказывала о Вас.
Она повторяла свои рассказы десятки раз.
Я даже помню их наизусть со всеми
подробностями.
Каждый камень на мостовой,
каждое движение, каждый звук.
Последние дни она все время вспоминала
историю с дельфинами.
Как вы купались в море и не заметили,
как началась гроза и появились дельфины.
Дельфины?
Но мы никогда не были у моря.
Боже мой, значит она все это... выдумала.
Кто?
- Вот мы и встретились.
- Сколько лет прошло.
- Что будешь пить?
- Пиво.
Что это?
Это они.
Я очень люблю эту пленку.
Часто смотрю ее, иногда часами.
Сегодня ни одного из них нет в живых.
Все они умерли своей смертью.
А ведь я мог убить их.
Черчилль на панихиде по Рузвельту.
А это уже его собственные похороны.
- Ну как ты жил все это время?
- Жил сытно, в достатке,
но это была жизнь дождевого червя.
Потом меня позвали.
Наши люди нашли меня и позвали.
- А ты?
- Нет, я не изменял своему делу.
На убийство, особенно политическое,
всегда был спрос.
А в последнее время оно так вошло в моду,
что от некоторых предложений приходилось
отказываться. Времени не хватало.
Потом ко мне перестали обращаться.
Кому нужен старик,
когда так много молодых?
Отпусти меня.
Отпусти меня, а?
- У нас мало времени. Идем.
Я хотел тебя спросить из любопытства,
куда ты исчез тогда в Тегеране
из этого каната, ведь ты был в двух шагах
от английского посольства?
Я профессионал, а не самоубийца.
Уже там, внизу, я понял, что мне конец
и ушел через запасный ход.
Знаешь, до сих пор не могу понять,
как они пронюхали про канаты?
Руки!
Рукопись.
Господин Шернер, раз уж мы встретились, один
вопрос: зачем нужен был захват самолета?
Ведь до Вашего освобождения из тюрьмы
остался всего месяц.
Если бы остался час, я все равно бы
освободился