вижу никакой связи.
Ты почему не ешь?
Что, невкусно?
- Я не голодна.
- Ты не голодна?
А ты знаешь, например,
что меня ждут в суде?
- Зачем тогда заказывала?
- Аппетит пропал.
Ты не забыл, что Шеффилд
обещал оттянуть с судом?
Значит, всё нормально? Нам, кроме
вот этого, ничего и не нужно, Манни?
Жрать, бухать,
ебать, сосать?
- Бросай, старик.
- Нюхать?
А что дальше?
Скажите. Что дальше?
Вот стукнуло тебе 50.
Живот в дверь не пролезает.
Сисяры такие, что
вся надежда - на бюстгальтер.
И шерстью поросли.
С печенью у тебя - лажа.
Она вся в пятнах,
а ты всё жрёшь это говно,
и выглядишь, как вот эти драные
богатые мумии, которые здесь собрались.
Да ладно. Не всё так плохо.
Могло быть и хуже.
- И это в жизни главное?
- Проехали, ладно.
Я работаю ради этого?
Ответь.
"Чёрт!"
Ты погляди на неё. Это же нарик.
У меня не жена, а долбанный нарик.
Она даже не жрёт.
Спит целыми днями...
под глазами - синячьё.
Только глаза продерёт -
закидывается снотворным.
Не наседай на неё, старик.
До поёбки со мной - дело и
не доходит: она ж в коме.
Я даже не могу от неё
детей завести, Манни.
У неё матка
настолько засорилась,
что я даже не могу
с ней наебать себе ребятёнка!
- Не заводись...
- Сучий потрох.
- Ах ты, мудило!
- Советую сменить тон.
Как ты смеешь со мной
так разговаривать?!
Чем ты лучше меня?
- Чем ты занимаешься?
- Ничего страшного.
Наркоту возишь, убиваешь людей?
Это так здорово, Тони!
Настоящий вклад
на благо человечества!
- Давай-давай. Всё им расскажи.
- Ты хочешь ребёнка?
- Всем расскажи.
- А какой из тебя отец?
Ты будешь возить ребёнка
в школу по утрам?
А ты, вообще, будешь жив,
когда он пойдёт в школу?
- Ты даже не знаешь, что значит
быть мужем! - Или ты сядешь, или я...
Мы хоть раз с тобой куда-нибудь ходили,
где бы рядом не стояло шесть мордоворотов?
- Ничего страшного. - Я с Ником-"Рылом"
больше общаюсь, чем с тобой!
- Что это за жизнь такая?
- Успокойся.
Неужели ты не видишь...
в кого мы превращаемся, Тони?
Мы конченные.
Мы не побеждаем -
мы конченные.
Иди домой. Ты нажралась.
Я не нажралась, это ты нажрался.
- Слышь, уведи её отсюда.
- Пойдём.
Нет. Нет.
Я не поеду с тобой.
Я ни с кем не поеду.
Я поеду одна.
Я ухожу от тебя.
Мне надоело жить в дерьме.
Ладно, но всё-таки я тебя провожу.
Вызову ей такси до дома.
Пусть уходит.
Пусть идёт, старик.
Закинется - и снова ко мне.
Чего уставились?
Вы тут все - пиздюки.
А почему?
Потому что вам слабо быть
самими собой.
Вам нужны такие как я.
Вам нужны такие как я. Чтобы, блядь,
было в кого тыкать пальцем...
и говорить:
"Вот этот вот - негодяй".
Ну... И кем вы себя чувствуете?
Хорошенькими?
Вы не хорошенькие.
Вы просто умеете затаиваться...
умеете врать.
А я - у меня всё просто.
Я говорю только правду.
Даже когда вру.
Так что, пожелайте
спокойной ночи негодяю!
Вперёд.
Такого негодяя как я, вам больше
не попадётся - точно говорю.
Ну чего?
Дорогу негодяю!
Вот идёт негодяй - пропустите!
Пропустите, а то хуже будет!
г. Нью-Йорк
Да, да.
Нет, нет. Передай Шеффилду,
чтоб он туда не совался.
Суда не будет.
Теперь у меня всё схвачено.
Передай ему, чтоб не лез, и всё!
Ладно, а как с Эльвирой?
Она звонила?
Ясно.
Да, хорошо.
Тони, всё в порядке?
Ага, всё в шоколаде.
Эрни, сколько там натикало?
- Без десяти.
- Без десяти.
Где его носит, блин?
Позвоню снова Манни.
"Сиди."
- Руки на хуй! Ты меня тут не одёргивай!
- Он выходит.
Вышел.
- А мне по хую.
- Это он, старик.
"Мы это сделаем напротив здания ООН.
Как велено."
Да мне плевать, где ты его взорвёшь.
Скажи когда, ясно?
Просто скажи когда.
Мне только это важно знать.
"Не отставай от его машины
больше чем на 30 метров, окей?"
"30 метров - не больше."
Я всё с первого раза понял.
Не надо мне повторять.
Раз сказал - и больше не говори.
"Говорю, 30 метров, окей?"
Ну что за пидорас такой.
Так. Поехал.
Куда это он?
Чего он там забыл?
Хули он там забыл?
Это что за хуйня?
А ну-ка, иди сюда.
-