хорошо!
- Вкармливали меня грудью или из бутылки?
- Прекрасно!
- Что ты пытаешься доказать?
- Ты запишешь их ответы на эти вопросы.
Ты запишешь каждое
сказанное слово. Понимаешь?
А потом ты привезёшь всё это мне, сюда.
И мы узнаем, почему ты такой, какой есть,
вместо того, каким должен быть.
- Я не поеду.
- Ты борешься!
Я не борюсь, и я не еду.
Боже мой, Альфред!
Я хочу быть женой
большого, сильного, энергичного,
зрелого, уверенного в себе человека,
которого я могла бы беречь
и заботиться о нём.
Альфред, ты первый мужчина из тех,
с кем я когда-либо ложилась в постель,
с которым я не чувствую, что он способен
забеременеть скорее, чем я!
Ты должен позволить мне сформировать себя.
Пожалуйста, дай мне сформировать тебя!
О, ты заставил меня умолять.
Ты довёл меня до нытья, мольбы и слёз.
Я никогда в жизни так не вела себя.
Альфред, ты хоть представляешь,
сколько людей в этом городе
преклоняются передо мной?
Может быть, это-то и притягивает:
ты передо мной не преклоняешься.
Альфред, ты должен измениться.
Я не говорю, что я лучше
или сильнее тебя.
Просто мы...
у нас разные темпераменты.
И мой темперамент лучше и сильнее
твоего! Ты как стенка!
Ты... Ты не борешься.
Ты даже меня не слышишь. Боже мой,
да объяснит ли мне кто-нибудь,
почему я нахожу тебя таким прекрасным?
Аллo?
Отстаньте от меня! Что вам от меня нужно?
Вы когда-нибудь оставите меня в покое?
Она не может сейчас разговаривать!
Всё - дерьмо.
И как я этого раньше не замечала?
- Пэтси!
- Ты был прав.
Я просто глупа.
Это я - не чувствую.
Перестань, Пэтси.
- Больше ничто не имеет смысла.
- Ну же, прекрати.
Единственное настоящее чувство -
это отсутствие чувств.
Это единственный способ выжить.
Ты прав на 100 процентов.
- Возьми меня за руку.
- Я чувствую слабость.
Альфред, мы не можем оба
одновременно чувствовать слабость.
Пэтси, я начинаю нервничать.
Ты прав.
Я неправа.
Всё так, как ты говоришь.
Человек сидит.
Стареет.
Умирает.
- Кто это, Табби?
- Это Альфред.
- Какой Альфред?
- Альфред Чемберлен.
Mой Альфред Чемберлен?
Том Вульф говорил, что
невозможно вернуться домой.
Но я сомневаюсь, что он имел это в виду
буквально. Это было скорее метафорой.
Но он был не из Чикаго.
Из Северной Каролины или
Джорджии, что-то вроде того.
Однако Вульф не был расистом.
Не думаю, что был.
Антисемитом, думаю, да - но не расистом.
Фолкнер, с другой стороны,
- ну, образ Дилзи...
Я считаю его блестящим.
Но сегодня о ней, возможно, сказали бы,
что она лижет сапоги хозяину.
Бу, вот и блудный сын...
Какой сюрприз, Альфред!
Конечно, лучше бы ты нас предупредил.
- Мы бы пригласили кого-то из молодёжи.
- Привет.
Привет.
Я должна вспомнить, что ты пьёшь.
- Мартини, не так ли?
- Я не пил, когда жил здесь.
Ну, ты должен попробовать мои мартини.
Я делаю их лучше всех на Среднем Западе.
Все так говорят -
Гарриет, и Хенк, и...
Как нам повезло,
что мы никуда не ушли сегодня!
В музее ведь идёт новое шоу Дэвида Смита.
Молодёжь любит Дэвида Смита?
Мы должны были пойти с Нормом и Эди,
но я зачитался Воннегутом.
Молодёжь обожает Воннегута.
- Я ещё могу поймать Норма.
- Я не хочу идти.
О, сейчас идёт фильм Висконти.
И Артур от него в восторге.
Мы можем пойти на последний сеанс.
А новый Хоппер идёт
в трёхпенсовом кинотаетре.
Я не хочу идти в кино.
Ой, ты прибавил в весе, Альфред.
Правда, тебе было 17 лет,
когда ты уехал.
Ну, что с тобой было за всё это время?
Ну, я ходил в колледж,
а сейчас я фотограф.
O... Картье-Брессон
и Мэн Рэй - единственные
фотографы, кого я знаю.
Мне придётся освежить память.
Ну, что ж...
- Ты любил колледж?
- Нет.
Тебе нравится фотографировать?
O, да.
Да, это важно для молодых людей -
любить то, чем они занимаются.
А ещё я в некотором роде женат.
Да, ничего себе...
- За мир.
- За братство.
Я часто спрашивала себя,
женился ты или нет.
Правда, Бу хорошо готовит мартини?
Весь секрет в вермуте.
Слушайте, я не хочу отнимать
у вас много времени.
Пэтси, моя жена,