Не будет ли слишком нескромно с моей стороны
поинтересоваться, что ты делаешь в нашей кровати?
- Я не надолго.
- Вообще-то уже долго.
- А...
Прошу прощения.
Я знаю, что сейчас не совсем приёмное время.
- Знаешь, меня не столько время смущает,
сколько твоё присутствие в моей кровати.
- Ну, он же не часто приходит.
- Это не надолго?
- Нет, не надолго.
- Буду тебе очень признательна.
- Ивон.
- Что?
- А ты думал о том, что будет после того, как он подпишет?
- Что?
- Ты подумал, какой будет его реакция,
когда он поймёт, кто мы есть на самом деле?
Что это всё обман...
Что мы водили его за нос целый месяц.
- Ну, это же мелочи.
- Это его убьёт.
У вас всего 2 варианта.
Либо мы бросаем рыбу обратно в воду
и кончаем всякое обольщение.
Или же
круглые сутки,
на протяжении всех 5 лет
мы остаемся той деревней, какой ее представляет себе доктор Льюис.
- Я вам сразу говорю,
я не буду слушать джаз целых 5 лет.
А что?
Сами попробуйте послушать этот джаз-фьюжн.
Да-да, попробуйте! Сами попробуйте послушать
этот проклятый джаз-фьюжн!
Если я услышу ещё одного музыканта,
который вымещает свои психозы на своей трубе,
я застрелюсь.
Аминь.
- Извините, что побеспокоил. Я не знал...
- Да нет, всё в порядке.
- Я просто...
я просто пришёл, чтобы вам сказать...
что...
что месяц назад я узнал, что есть такая деревня - Сент-Мари.
Деревня маленькая, но...
конечно, тут нет шикарных ресторанов, но...
конечно, тут нет
кипения городской жизни, но...
но есть тут что-то, что...
что-то необыкновенно искреннее.
Вы искренни, а этого в городе не найдёшь.
Вот, в общем-то...
Я просто хотел сказать вам,
что мне бы очень хотелось...
в общем, я хочу остаться здесь работать врачом.
- А...
эээ...
Проблема в том, что...
что мы только что подписали контракт с доктором Питтом.
Мне жаль.
- А.
Ну...
Не буду вас больше задерживать.
- Что ты делаешь?
- Убираюсь.
- Пошли.
- Вот это...
это сертификат.
- Но где контракт врача?
- Мы вам его послали заказным письмом.
Вы его не привезли с собой?
- Сходи позвони.
- Я пришёл с тобой попрощаться.
- Не хочешь поесть рыбы?
- Эээ... конечно.
Очень кстати ты меня сегодня приглашаешь.
Потому что со вчерашнего вечера
я официально холост.
- Да, я знаю.
- Тебе сказал Жермен?
- Нет.
Вот уже месяц как все твои телефонные звонки прослушиваются.
- Что?
Вот уже месяц как все твои телефонные звонки прослушиваются.
Идёшь?
- У вас хоть копия осталась?
- А!
Может, это?
- Нет, нет, нет.
- Что такое воротца в крикете?
- Ну... это...
- Вы же не разбираетесь в крикете.
Вы меня с самого начала обманывали? Так?
Так ведь?
Целый месяц
вы мне врали без зазрения совести.
- Ну я бы так не сказал.
- Нет, постой.
Как звали покойного сына Жермена?
- Ээээ... Бернар.
- Бернар?
- Да не знаю я,
наугад сказал.
- Бернар!
- Почему?
Почему, Жермен?
Почему? Почему никто мне не говорит правды?
А?
- Кристофер...
- Почему?
- Кристофер!
Правда в том, что уже 8 лет,
как рыбалка перестала приносить прибыль.
Уже 8 лет, все здесь каждый месяц встают в очередь,
чтобы получить грёбаное пособие, Кристофер!
Ты когда-нибудь получал пособие по безработице?
Ты получаешь не только деньги,
но и стыд.
Такую щедрую порцию стыда.
Этих денег и на полмесяца не хватает,
зато стыдом сыт на месяц вперёд.
Маленькие деревни, как наша, давно не вписываются в систему.
Правда в том, что без врача
здесь больше не будет деревни.
Другая правда в том, что...
мы не знали, как заставить врача остаться у нас,
чтобы реанимировать наши 120 жизней.
- Он сказал 120?
- Он сказал 220.
- Вот и всё.
- Жермен!
Хочешь, я научу тебя играть в крикет?
- Нет.
- Хорошо. Я согласен.
Я буду вашим врачом.
Увидимся сегодня вечером?
- Нет.
- Хорошо, подождём. У меня 5 лет в запасе.
- Ну, может, завод по производству пластиковой посуды
это не то, о чём мечтаешь всю жизнь.
Но у меня просто не хватает слов, чтобы описать
как ты рад этой лёгкой усталости, которую испытываешь
в конце рабочего дня.
Мы