просто убил.
И мне придется за это ответить –
так или иначе.
Мои поздравления, сынок!
Ты показал себя настоящим патриотом!
Простите, сэр, но я не могу представить, чтобы сержант Данн отверг кандидата без причины.
И в этом документе указана такая причина как астма.
У тебя есть астма, сынок?
Только не у меня, сэр!
Ну вот – подходит лучше некуда!
Но сэр...
Замолчите, Кармайкл!
Во время ваших столкновений с сержантом Данном
он ни разу не выказал признаков нездоровья, не так ли?
И тем не менее, он не на поле битвы.
Отчего бы это, по вашему мнению?
Он сказал, что у него неврастения.
Военные - это странное и прекрасное существо.
«Неврастения» - это наш способ сказать, что сержант Данн -
– трус.
Раньше я думала,
что всегда нужно чем-то жертвовать.
Почему - не знаю...
А теперь у меня есть ты.
Если я попрошу, ты меня поцелуешь?
Попроси.
Есть только одно правило –
не умирай.
Что ты делаешь?
Я ухожу.
Куда?
А ты думаешь, куда?
Боже, Дэвид... Пожалуйста, не надо.
Нет, нет, я не позволю...
Ты еще мальчик!
Я не мальчик!
У тебя астма!
Я не калека!
Я не могу тебя отпустить!
Дэвид, пожалуйста, поговори с сержантом Данном,
он отговорит тебя уезжать!
О, правда?
Да, он все им объяснит, и тебя отпустят!
А с чего ты взяла, что его станут слушать?
Думаешь, он какой-нибудь герой?
У него нет руки?
Ноги?
Он слепой?
Почему он здесь?
Я не... я не знаю!
У него неврастения!
Это значит не то, что он не может служить в армии,
а то, что он – трус!
Трус? Нет, он не трус!
Не трус?!
А кто, ты думаешь, меня записал?
Это из-за него я иду на войну.
Господа,
я имею честь принимать вас у себя дома, наблюдая за этим торжественным
и многообещающим мироприятием.
Я предоставляю слово вам, майор.
Господа,
восточный поезд везет наших юношей по долгой дороге к славе.
Да пребудет с ними Господь!
За мальчиков!
За мальчиков!
За мужчин!
За мужчин!
Это так ты набираешь армию?
Ты обыскиваешь низы, выбирая самых молодых, больных и слабых, и посылаешь их?!
Мой брат всего лишь мальчик, он нездоров, он слаб!
Зачем он тебе понадобился?!
Тебе нечего сказать?
Совсем нечего?
Это не неожиданный вопрос, сержант.
Я не задаю неожиданных вопросов.
Я стою здесь и сейчас, и спрашиваю тебя -
кто там присмотрит за моим братом?!
Знаете, вы можете взять что угодно –
артиллерию, газ, проволоку, дождь, крыс...
чертовы штыки...
Ничего из этого
вы не контролируете.
А спички вы можете контролировать,
вы можете как-то на них влиять.
А когда вы находитесь посреди боя
и думаете, что затяжка может привести вас в чувство, и тянетесь за спичками...
а они мокрые –
весь ваш мир рушится.
Кажется, что он разваливается на части.
И это не фарс.
Это не фарс...
Мне нужно, чтобы вы это подписали.
Маккрей?!
Это девичья фамилия моей матери.
Я возвращаюсь.
Вы запишите меня в зону боевых действий.
Ты собираешься защищать этого мальчишку.
Ты и в самом деле неврастеник, а?
Мы с вами из одного теста – вы и я.
Ты знаешь, что я буду тебя преследовать.
Буду ждать.
Мисс Манн?
Войдите!
О, привет, Кэсси!
Как они могли это сделать?
Не знаю...
Почему вы складываете вещи?
Я не могу найти работу, поэтому не могу себе позволить жить здесь.
Я могла бы поговорить со своим отцом.
Мы ведь почти одна семья.
С чего это вы взяли?
Вы не получали вестей от Дэвида?
Нет...
Я тоже, и это...
странно, учитывая, что мы помолвлены.
Вы помолвлены?
Ну, это же как раз та причина, почему он ушел на войну.
У папы свои убеждения,
и Дэвиду нужно было себя показать.
Для этого Данн его записал?
Вы имеете в виду этого сержанта?
Боже, нет, он здесь вобще ни при чем.
Я не понимаю...
Он ни за что не хотел записывать Дэвида,
мне пришлось попросить отца уладить дела с медицинской справкой...
Значит, это был не сержант Данн?
Нет...
Это другой его записал...
Тот британец.
О боже мой...
Простите, я не...
Что вы наделали...
Что вы имеете в виду?
Ваш отец не хочет, чтобы Дэвид вернулся домой,
он хочет, чтобы Дэвид остался там навсегда под