умирал.
Ты не можешь вернуться назад.
Мы можем.
Ты и я.
Не по-настоящему.
Если захотим, то будет по-настоящему.
Мне жаль её мужа.
Проливает кровь за страну
и оплачивает её развлечения.
Можно сесть за ваш столик?
Ещё место найдётся?
О, роскошь в военное время.
Высадите здесь.
- Кэт?
- Кошмар какой.
Кэтти, Кэтти, Кэт, Кэтти.
Господи, зачем ты села пьяной на велосипед?
А ты зачем напился?
Больно?
Не волнуйтесь, у неё не кожа,
а шкура носорога.
Мы с Диланом всего лишь друзья,
ты ведь это знаешь?
Никогда не ври меня.
Не буду. Никогда.
Друзья не врут друг другу.
Не шевелитесь.
Скажи ему, чтобы он возвращался, Роуэтт.
Скажи, чтобы папа вернулся ко мне.
Думаешь, он видит это?
Твой папа?
Думаешь, он видит дождь?
- Мама, папа!
- Кэтлин, заткни его!
Ты его отец!
- Поиграй с ним! Он хочет играть.
- Я пишу!
Чёрт!
Папа! Мама!
- Это мой единственный...
- Папа.
Это единственный черновик!
Найдёшь его в сортире!
Вместе с моей жизнью!
Кэт! Кэт!
Кэт!
Когда был я совсем мальчишкой,
неприкаянным и без друзей...
...(так вздыхает старик, обожающий женщин),
забирался я тихо в крыжовник.
И там, опасаясь крика совы,
что выдать может,
я краснел и смотрел,
как играют в мяч большие девчонки.
А по воскресным ночам
качались они на качелях,
а я выбирал, кого из них...
...я буду любить и кого я брошу.
Ради бога, не разбуди Роуэтта.
Мечтал я о том, как оставлю
всех этих юных жен,
и как они будут по мне горевать.
Потри мне спинку.
Нет ничего лучше хорошей губки.
- Поцелуемся, Вера Филипс?
- Давай пенни.
У меня нет пенни.
Давай, как раньше.
Собачка сказала - поиграй со мной.
Тогда ничего не получишь.
И не мочи мой свитер.
Мы раньше купались вместе.
- Мы были детьми.
- Я любил тебя на пляже.
Однажды. И было холодно.
- Так одиноко.
- Тебе нет.
- Ты переживаешь?
- Нет, Дилан.
- Что нет?
- Даже не пытайся.
В этом нет ничего страшного.
Ты на меня брызгаешь!
Тогда уходи.
Давай, Вера Филипс.
Уходи.
Ты хочешь, чтобы тебя все любили.
Чтобы я отвечал вам тем же.
Что ж, ладно.
Люби меня.
Я промокну!
Вера!
Привет.
Где ты была!
Нигде.
Буду делать хлеб из водорослей. Смотри.
Не надо.
Ты плакала?
Уильяма отсылают домой.
Этот мужчина любит тебя так,
как никто никогда не любил.
Я давно уже не та.
У меня есть Роуэтт.
Просто скажи ему, что ты любишь его, Вера.
А если уже слишком поздно?
Это никогда не поздно.
- Господи, какая холодрыга!
- Кэтти!
Знаешь, я беременна.
Господи, Кэт.
Чей он?
Не знаю.
Я все равно не могу его оставить.
- Мне нужны деньги, Вера.
- Ты знаешь врача?
- Это дорого.
- Безопасно?
Если не можешь помочь, то я сама.
На крайний случай Уилфред поможет,
он ветеринар.
- Его-то зачем в это впутывать.
- Это неважно.
Хорошо, идём в банк.
Я могу сказать, что верну их,
но ты всё равно не поверишь.
Разберёмся. Пошли.
Я уже начинаю забывать, как он выглядит.
Темноволосый. Симпатичный.
Опасный.
Всех сложно запомнить. Их так много.
К тому же нельзя жить
одними воспоминаниями.
Мир без мужчин был бы гораздо лучше.
Возможно.
Для Дилана секс это повод для шуток.
И неважно, с кем он при этом.
А Уильям романтик.
Я не помню.
Думаю, твоему папе очень повезло.
Господи, посмотри, Роуэтт.
Кто эта смешная женщина? Кто она?
Уильям.
Это я.
Я знаю.
Что ж.
Ты не можешь уложить его?
Он будет плакать.
Что это?
Коллаж.
Для тебя.
Обними меня, Уильям.
- Надо разобраться с бумагами.
- Они подождут.
Мои печальные стихи...
...в ночи безмолвной растворились.
На небе полная луна,
влюблённые в объятиях друг друга.
- Уильям?
Объятья их полны печали.
И я дарю им свой поющий свет...
...не ради славы или денег,
не ради обожания толпы
на сценах из слоновой кости,
но ради благодарности от их святых сердец.
Ты в порядке?
А ты?
Буду. А ты будешь?
- Я не знаю, где он.
- Дай ему время.
- Он изменился.
- Ты тоже.
Он больше не любит меня.
Тебя все любят.
И Дилана. Его тоже все любят.
Господи.
Кэтти.
Тебе больно?
Я не знала, что это будет так