Слушай, а ты что-ж не примеришь свою новую
одежду?
А красильщик... что он здесь делал?
Слушай, давай ты просто примеришь свою новую
одежду.
Приведем тебя в божеский вид.
Пока нет.
Эти белые ночи способны свести нас с ума.
Не знаю, который час и должны ли мы чувствовать
себя уставшими иль нет.
И как правило, мы не спим, как следует.
- У вас есть что поесть?
- Щи.
Проследи за тем, чтобы он потреблял много жидкого,
грибов да огурцов не давать.
А что не так с грибами и огурцами?
Это всеобще известно, в особенности членам
медицинской профессии.
Ну, разумеется, уже наблюдается прогресс
после последнего раза.
- Последнего раза?
- Аль не помнишь?
Я ничего не знаю. Я просто пытаюсь узнать об этом.
Эй, давай уж без хандры боле. Я тут только, чтобы ухаживать
за тобой и все.
Кого ради?
- Он может пойти со мной на новоселье моего кузена?
- Это исключено.
Но он сможет лежать там на диване.
Спроси своего нового друга Заметова,
чтобы знать все наперед.
- А что не так с Заметовым?
- Он руки греет.
О, а эта большая, толстая цепочка, типо ваша семейная
реликвия, не так ли?
С чего это вдруг ты сдружился с полицейским письмоводителем?
Да нравится мне человек, говорил же тебе.
Что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
Да что ты несешь?
Скажи мне, пожалуйста, что может быть общего
у тебя с ним?
О, Бога ради, не будь таким брюзгливым!
Ну, если я могу сделать какой-то вывод,
не ожидай, что я поговорю с ним.
Твоя-ж потеря.
У него есть все последние новости по поводу
убийства.
Я, э... Мне кажется, ты поймешь, что в этом
моя привилегия.
- Правда? И как же?
- Ну...
Конфиденциальность.
Чушь собачья! Тебе известно не больше, чем нам.
Когда подозреваемому не удается повеситься,
требуется медицинская точка зрения.
Красильщик?
Синяки в области шеи и горла. Он под моим
присмотром.
Но чего ради он вообще это сделал?
Он даже не делал этого.
- Заметов тебе так сказал?
- Нет. Я просто констатирую факты.
Он был одним из ее закладчиков.
и судя по тому, что было украдено, подозрение
как-раз таки падает на него.
- Что ты делаешь?
- Ухожу.
Выйду на прогулку. Ты ведь хотел, чтоб мне полегчало, да?
- Но ты... Ты не можешь просто...
- У меня есть новая одежда.
Я выгляжу, как новенький, в одежде хорошего
качества.
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Тогда прогулки не выйдет.
Сучка!
Прелестная прогулка.
Это мило.
Я читал об этом человеке, который был
приговорен к смерти.
- Может, знаешь какой-нибудь короткий разговор?
- Нет, послушай. Послушай это.
За час до смерти, говорит, что
если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте,
на скале,
и на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги
можно было поставить, –
а кругом будут пропасти, вечное уединение –
и оставаться так, стоя на аршине пространства, тысячу лет,
вечность, –
он был бы счастлив, счастлив так жить,
чем сейчас умирать!
Только бы жить, жить да жить!
Неважно какой их жизнь была.
А ведь экая правда! Знаешь ведь, какая правда!
Ну, откуда тебе знать-то?
Ну да ладно, пошли теперь со мной.
Эй!
У тебя со мной свиданье. Она занята.
И все равно, она сейчас уйдет, ей надо б
помыться.
Знаю, знаю.
Ну, тогда?
Был рад знакомству.
- Ублюдок!
- Эй!
Он был не в вашем вкусе?
Что?
Ну, вы не выглядели так, как если б
получали от того удовольствие.
Работать в поте лице, да мучиться угрызениями
совести.
Вот, что мне по душе.
Катерине не придется платить денег за квартиру.
Как хорошо!
Теперь я иду к ним, а они будут так рады
мне.
Даже если и знают, откуда я пришла.
Куда вы идете?
Славо Богу, ты принял мое предложение.
По крайней мере, ты немного пришел в себя.
Будем надеяться, это было временно, а?
Кстати, ты ужасно выглядишь.
Но к черту, теперь они нас послушают.
Настало время вернуть себе места среди львов
общества.
Слушайте, если преступление - протест против
сумасшествия нашей социальной системы,
так каким образом наши профессора истории
подделывают лотерейные билеты,
становясь при этом культурными