порядке.
Слава богу.
У меня были какие-то
ужасные видения...
вы попадали во всякого рода
неприятности.
Что у вас с головой?
Ничего.
Ударился о дверь
в поезде.
Как концерт?
Все справлялись о вас.
Они все ужасно
взволнованы свадьбой.
- Свадьбой?
- Нашей свадьбой.
Да. Да.
Не будьте таким загадочным.
Рассказывайте.
Что, серьёзная работа?
Да, работа серьёзная,
Дебора.
Это не совсем то,
что я ожидал…
но, ей-Богу,
это нужно сделать.
Я приложу к этому
все усилия.
- Что-нибудь горячее, сэр?
- Что?
Вам оставили немного
кеджери с кэрри, сэр.
Спасибо.
Что это?
Я остаюсь
миссионером.
- Но я думала...
- Миссионером в Англии.
В Англии и так
все англичане.
Но им наша помощь
нужна не меньше.
Дебора, вчера вечером
я видел сцены,
которые никогда не сотрутся
из моей памяти.
В сердце
нашей столицы...
в центре нашей
империи...
есть люди на улице,
без дома.
Вы имеете в виду бродяг?
Бродяг, да,
и других.
Вы собираетесь заботиться
о бродягах?
Нет. Я буду
заботиться о женщинах.
О женщинах-бродягах?
Нет, о женщинах
в моральном затруднении.
О врушках?
Дебора.
Пока нет, Чарльз.
Простите.
Сядьте, Дебора.
Я хочу обсудить это...
чтобы мы оба точно знали,
что мы делаем.
Миссии будет отдана
с этого времени
огромная часть моей жизни.
Я обещал епископу
не только выполнить её...
но и найти деньги
для её выполнения.
- Молоко?
- Пожалуйста.
Это отнимет
меня у вас
и займет время,
и поэтому я хочу, чтобы вы...
совершенно ясно понимали,
за что я берусь.
- Сахар?
- Один, пожалуйста.
Дебора, вы знаете, кого
называют "падшими женщинами"?
Женщин, которые
ушибли колени?
Нет, нет, нет.
Намного хуже.
Ноги сломали?
Лишь слегка поколебленный
очевидной неспособностью Деборы
до конца постичь суть
его работы...
Фортескью полностью
отдался своей задаче
по сбору средств
со свойственной ему энергией.
Осторожнее, ковер, сэр.
Мой муж не любит, чтобы вещи
отдавали в починку, знаете ли.
Представляю, затраты,
должно быть, высоки.
Да, но ему не нравится
разлучаться с ними.
Чрезвычайно разумно.
Седрик, дорогой,
к тебе тут пришли.
Это мистер Фортескью,
миссионер.
Помнишь, мы о нем
читали в газетах.
Он хочет, чтобы мы помогли ему
в его новой работе.
Разве это не замечательно?
Как поживаете, сэр?
Я так рад знакомству.
Не пожимайте
ему руку.
Это такое ужасное
беспокойство.
Это очень
красивый дом.
Боюсь, он этого
не услышит.
Это очень
красивый дом!
Нет. Он не слышит
ничего с той стороны.
Я просто говорил, сэр...
какой красивый
у вас здесь дом.
Здравствуйте.
Вот. Вы его поймали,
но всё же ещё недостаточно близко.
Всё, что нужно -
высокий тон и вибрация.
Проведя
десять лет в Африке...
я понял, что всё
это время
я пренебрегал нуждами
наших людей здесь, дома.
Да уж, хорошо
посылать миссии...
в Индокитай,
Гамбию, Сомали...
когда реальные проблемы
находятся под самым нашим носом.
Кому нужна помощь,
так это нашей стране.
Все наши лучшие люди
едут в Африку, в колонии...
но что они оставляют
позади на пороге дома?
Моральную пустоту.
В сердце
наших больших городов...
в глухих улицах и на задворках
работных домов...
среди трущоб
со съемным жильем…
вы найдете
молодых женщин...
некоторым не больше
13-14 лет…
которые бездомно
блуждают по улицам…
добычей эксплуататоров
и преступников.
Они не знают гордости,
они не знают стыда...
потому что падают всё глубже
и глубже в пропасть.
Я видел их.
Я говорил с ними.
Я слышал
их мольбы о помощи...
и если мы не внемлем
этим мольбам...
если мы откажемся помочь,
откажемся бороться...
если мы пройдем мимо,
обойдя стороной...
тогда Он призовет нас
к ответу.
Он захочет знать, почему мы
позволяем своим людям погрязнуть
в мерзости,
в болоте зла...
почему мы легко видим
соринку в чужом глазу...
но не бревно
в собственном.
Если мы не можем подняться
на бой, чтобы спасти...
и просветить теперь
эти несчастные души...
то тьма невежества,
которую мы видим...