Да, вы правы.
В Хорватии то же самое. В рамках империи
творчество душится на корню.
Именно поэтому так важно, что мы находимся
здесь. Вам не кажется?
Как насчет Ибсена и Норвегии?
Он стал затворником собственной родины.
И империя здесь ни при чем.
Джим, это тот самый Ибсен, о котором ты
говорил?
Вам понравился Триэсте, синьора Джойс?
Признаться, я не потеряла от него головы.
У нас дома уже давно начали бы танцевать.
А здесь все похожи на бродячих собак, бегущих
от чего-то.
Я не вас имела в виду.
Однако, это правда. Мы с Алессандро
беженцы. Мы сбежали вместе.
Так же, как и мы с Джимом.
Только мы не женаты.
Вот и прекрасно. Все должно идти своим
чередом.
- Мы идем?
- Идем.
Простите, Нора, нам пора. Прошу вас, приходите
к нам в гости, расскажете нам об Ирландии.
Спокойной ночи.
Мне тоже пора, иначе завтрашний выпуск газеты
не выйдет. Продолжим в другой раз.
Синьора Джойс.
"И будь ты хоть последним из Аауримов,
каким считала я тебя,..
...приди поговорить со мной в последний раз".
Ирландское завершение вечера.
Держи, от этого станет легче.
Джойс, любой бы посоветовал тебе
как можно быстрее прекратить все это.
Ты рушишь ее жизнь, делая более несчастной,
чем теперь.
- Нашел ее?
- Будь ты проклят, Айерс! Это ты виноват!
- Попробуй.
- Нет.
- Это просто вода.
- Нет.
Если тебя кто-то ударит, и я буду рядом,
клянусь, я ударю его в ответ со всей силы.
Этот Георг Мор не знает, чем закончить
рассказ.
- Наша хозяйка думает, что ты беременна.
- Что?
Почему она не спросила меня об этом?
- Нам придется съехать.
- Старая шлюха!
Что же нам делать?
Не знаю. Найдем другое место.
Ты в самом деле беременна?
Не знаю.
По-моему, в прошлом месяце у тебя были
женские дни.
- Может, тебе написать матери?
- Зачем?
- Попросить помощи.
- Мне ее помощь не нужна.
Все будет хорошо, правда? Может, я просто
чего-то съела, и желудок не справляется.
Давай!
Мы взяли его в аренду! Приходите к нам!
Придете?
Не волнуйся, это фамильная ценность!
Они все равно не умеют играть!
"В свободном воздухе витает: "Миллионер
он будто", - то девушки тихоньки повторяют. . ."
Алессандро?
- Простите, я снова разбудила малыша.
- Не переживайте.
Я бы пошла одна, если бы речь шла обо мне
одной.
Я пойду и найду его.
Скоро и у вас такой будет.
Мужчины иногда
впадают в панику, когда их жены беременны.
Дождись рождения малыша, и вы снова
заживете счастливо.
Как я могу быть счастливой, если он для меня
совершенно чужой?
Я не понимаю и половины того, что он
мне говорит.
- Мне кажется, ты должна написать матери.
- Зачем?
Рассказать, что я проехала полмира, чтобы жить
с человеком, который ничуть не лучше ее мужа?
Ты можешь не жить со мной, Нора.
Ты совершенно свободна. Можешь приходить
и уходить, когда захочешь.
Свободна?!
Что я могу делать? Куда я могу уйти?
Я думаю о тебе больше, чем о любом другом.
Неужели ты это не понимаешь?
Ты смеешься надо мной?
Если ты не напиваешься до обмороков,
то сидишь и пишешь.
Ты не заметишь, даже если я упаду перед
тобой.
Я все замечаю. Каждое движение, каждый
жест, каждое слово.
И могу доказать это, если ты соизволишь
прочитать.
Помнишь, что ты сказала мне, когда я
выбросил рассказ и начал писать снова?
Ты спросила:
"Вся ли эта бумага пойдет в мусор?".
Я лежу рядом с тобой,..
...чтобы рассказать тебе историю о дружбе
и печали, надежде и предательстве.
Иначе как можно доверять друзьям своим?
Все обещания станут прахом, слова лживы,..
. . .кроме одного, кто покоряет меня и
покоряется мне, кто нежно меня любит.
Моя рука с нею рядом. Я касаюсь ее груди.
Прощай, моя печаль. Теперь могу я отдохнуть.
Скажи, Джойс, ты мог бы написать рецензию
на оперу для моей газеты?
Разумеется. Вот только заплатят ли мне за это?
Непременно. Но только билетами.
Синьор Джойс! Он родился! Это мальчик!
Поздравляю!
Поздравляю, синьор Джойс.
Она такая сильная. Ни разу не вскрикнула
от боли.
На кого он похож? Глаза темные.
Он похож на вас, синьор Джойс.
Цвет глаз