зависит от того, кто вы.
А этого я не знаю.
Кто я? А вы знаете, кто вы?
Да.
Что ж, это упрощает дело.
Вы можете остаться.
На один полный день.
Со вчерашнего дня
до завтрашнего, идет?
Спасибо.
Он не был таким уж знаменитым.
Я его неплохо помню.
Еще как был.
Он был всемирно известным.
Когда я была мелкой,
он мелькал во всех чартах.
Они появляются и исчезают.
Эти поп-звезды.
У него были поклонники.
Я лично никогда не фанател
от его творчества.
А я фанатела от него.
Эти резиновые губы.
Он трижды занимал первую строчку,
дважды вторую и один раз четвертую.
Подай мне чай сюда, Лорри.
Однако успех его долго не продлился?
- Ну, он ведь удалился от дел.
- В самом деле?
И чем же он сейчас занимается?
Живет... Живет здесь. Пишет книгу
и кое-что из музыки.
Вот как?
И для этого ему нужен секретарь?
Ну, эта иностранка,
не тощая, а другая.
Фербер? Фербер его любовница, друг.
Они живут вместе уже давным-давно.
- Их лав-стори всем известна.
- В самом деле?
Ты, папуль,
вообще ничего не знаешь, да?
- Когда мама приходит?
- Вечером.
Этот не подходит, милая.
Смотри, и там, и там - дырки.
Они не подходят.
Я знаю. Я знаю, как сделать.
Давай, я знаю. Вот так.
Вот нужный.
Ты толстеешь, Лоррейн.
Это из-за фасоли.
Меня тошнит от фасоли.
Что-то мне не нравится этот парень.
По-моему, он отвратный.
Тебе ведь он тоже не нравится?
- Чего ты хочешь--
- Я ничего не хочу!
Я просто плыву по течению!
Почему Тернер позволил ему остаться?
- Он передумал.
- Почему?
Почему он позволил ему остаться?
Почему?
Мистер Дин?
Хотите, я приберу в вашей комнате?
О, здравствуйте, миссис Гиббс.
Нет, спасибо. Не надо.
Лучше завтра.
Большое спасибо, дорогуша. Спасибо.
"В этот момент произошло
нечто неожиданное.
Застывший в углу старый гаучо...
бросил ему под ноги кинжал.
Дальманн нагнулся за ним.
"В лечебнице не допустили бы,
чтобы со мной случилось...
нечто подобное", - подумал он.
И он понял две вещи.
- Во-первых..."
- Да.
Я знаю, почему.
– Да?
– Да.
- Что такое?
- Муха.
Муха?
Прямо в глаз.
- Так почему?
- Потому что ты его боишься.
Ну да, конечно.
Конечно.
Он тоже боится.
Тебя?
Тебя к телефону, Тони.
- Привет, дядя. Как ты?
- Нормально, Тони.
Слушай, я встречался с Танопулосом.
Он сказал "окей, добро".
Он может отправить тебя
на грузовом судне.
Прямо до Нью-Йорка.
Но это влетит тебе в копеечку.
Это включает документы моряка, паспорт,
взятку капитану – ну, в общем, все.
Девять сотен.
Девять сотен?
Старый грабитель.
Что ж, таковы его расценки.
Да нет, Тони, ты все сделал как надо.
Ты все сделал как надо.
- Хорошо, когда отправление?
- На этой неделе. Точно.
Да.
Послушай.
Ему нужна твоя маленькая фотка, старик.
Да, фотография для паспорта.
- Понимаешь, о чем я?
- Да, понимаю. Понимаю.
Этот Танопулос сказал:
"Если твой друг соображает...
то он постарается выглядеть совершенно
не так, как обычно".
Отрасти бороду.
Нет, я что-нибудь придумаю, Тони.
Не беспокойся.
Ну хорошо, набери меня вечером
на домашний, в девять. Договорились?
Выше нос, дядя!
Земля больших возможностей ждет!
- Опоздали на три года.
- Ты же говорил, что хочешь ее.
Она мне не по карману.
В любом случае, я не уверен,
что она мне нравится.
Я оставлю себе раму.
Да ладно, не обращайте внимания.
Он никогда ничего не покупает.
Возвращайтесь к Уле.
Идите.
Не надо.
А, вот вы где.
Извините за беспокойство, у вас
не найдется шесть пенсов для телефона?
Я могу воспользоваться трубкой здесь?
У нас здесь нет трубки.
Ради всего святого,
что он сделал со своими волосами?
Он все испортил.
Как скажешь, дорогой.
- Мне нужно еще раз позвонить своему агенту.
- Краска!
- Мне нравился рыжий.
- Нет-нет, как раз в рыжий я был покрашен.
Неживой. Крашеный.
- Рыжий.
- Крашеный.
Неживой.
Рыжий. Рыжий.
Типа, Ван Гог?
О, нет. Это - натуральный.
- Натуральный?
- Да. Я просто прикалывался.
Прикалывался, понимаешь?
Со своей ролью. Со своим имиджем.
- Понимаешь, о чем я?
- Я отлично понимаю,