>Да, мы арийской расы,
супер-пупер прекрасной расы.
Разве эта вся земля...
- Оставьте нас, капитан.
Как держится Скотт?
Трудно сказать. Он почти не говорит.
Он спросил, что будет с
телом. Ну, и про личные вещи.
Жетоны.
Давайте!
- Достань его!
Ну же, ребята!
- Да!
Как тебе это, ублюдок?
- Осторожнее, Бедфорд.
В том самолёте ниггер.
Хвост выкрашен красным.
Значит, он из 99-й. Выпускник
колледжа для чёрных в Таскиги.
Прочь от бараков!
Ну же! Уносим его отсюда!
- Забираем его отсюда!
Театр! На крышу театра!
Отнесите его к врачу, быстро!
Сюда! Мне нужны люди!
Возьмите это! Давайте!
- Ну же!
Сверху. Не останавливайтесь!
Нужны ещё вёдра! Быстро! Несите!
Давайте!
Быстрее!
Заверните это за угол.
- Слушаюсь, сэр.
Знаешь, где бы мне никогда
не хотелось оказаться?
Где же?
- В чёртовом "Уолдорфе".
Ничего личного. Просто он
не выносит, когда ему лгут.
Я никогда ему не лгал.
- Нет.
Ты попал на крючок при
первом же разговоре.
Этот Лутц, который тебя допрашивал?
Он - следователь первого уровня.
Он допрашивал и МакНамару.
Когда кто-то молчит,
его просто пропускают
дальше по лестнице.
Второй уровень, третий.
Неделями продолжается.
Он там был месяц.
А ты разговаривал только с Лутцем.
И тот вышвырнул тебя через 3 дня.
Всё, что я сказал,
было имя, звание...
Полковник нас обоих не любит.
Он из Вест-Пойнта,
четвёртое поколение военных.
Он рос в этом всём.
И такой волк поймал
младшего офицера на явной лжи...
Всё это показывает,
как далеко он от настоящей войны.
От той, на которой
должен был сражаться.
Понял?
Нарываешься, а?
- Что, чёрт побери, он делает?
Что вы делаете, лейтенант?
- Чёрт возьми, Линкольн.
Мы должны были продавать
билеты на это.
Стоять, криги! Руки вверх! Стоять!
Стоять!
Наружу! Наружу!
Шевелись.
Двое ваших людей умерло
за два дня, полковник.
Похоже, вы потеряли
над ними контроль.
Будет ли лейтенанту Скотту
предоставлено право на
судебное расследование?
Майор Фуссель видел
его рядом с телом.
Похоже, это и есть приговор суда.
Каждый заключённый, обвиняемый
в преступлении против другого,
имеет право на суд.
Если бы его поймали в Алабаме,
не было бы никакого суда.
Не так ли?
Возможно, вы и правы, полковник.
Наверное, стоит забыть о суде.
Давайте просто выведем его
и сделаем пару дырочек в
груди, как лейтенанту Арчеру.
Суд.
Военно-полевой,
как в американских фильмах?
Да?
Да, что-то подобное.
Будет весело.
О да.
Хорошо, полковник.
Можете провести его в театре.
Уведите его.
Полковник, мои люди в
этом театре каждый день.
Мы бы хотели поставить
палатку для проведения суда.
Нет. Театр отлично подойдёт.
У вас время до конца недели.
Но это тяжёлое преступление. Суд
займёт больше, чем несколько дней.
1000 пленных американцев из
Арденн прибудут в эти выходные,
и я размещу их в вашем театре.
Полковник, я объяснил...
Полковник!
В субботу ваш театр станет моим.
Отнесите тело в морг.
Постойте, полковник!
Это место преступления.
Прошу прощения, лейтенант?
Я сказал, что это
место преступления.
Тело и всё вокруг - улики.
Тут нельзя ничего трогать, пока
всё не будет сфотографировано.
Разумеется.
Оставьте тут все как есть.
Я назначаю вас защитником
лейтенанта Скотта.
Сэр, я не адвокат.
Минуту назад вы были
вполне убедительны.
Я могу быть свидетелем. То есть,
я слышал, как лейтенант вышел.
Лейтенанту нужна наша помощь.
И я назначаю вас адвокатом.
Понятно?
Слушаюсь, сэр.
- Свободны, лейтенант.
Сэр.
А этот капитан Сиск,
что будет моим прокурором.
Он настоящий юрист?
Да.
- Что ж, всё правильно.
Думаю, нам надо всё представить,
как драку, Скотт. И всё.
Просто драка, зашедшая
слишком далеко.
Вы, наверное, должны были меня
спросить, я ли это сделал.
Я попал сюда для того,
чтобы убивать нацистов.
Если бы я хотел убивать белых
босяков, я бы остался в Мэйконе.
Фуссель видел вас
стоящим над телом!
Фуссель - нацист!
Нет, Фуссель - свидетель.
Его одного достаточно,
чтобы вас повесили.