.
Когда мне исполнилось 6 лет,
она бросила меня, сдав в работный дом.
И то, что делали со мной
в той ужасной темной комнате,
всю жизнь преследует меня.
Пожалуйста, сэр!
Не надо!
Порка идет на пользу мальчишкам,
которые плохо выполняют свою работу.
Я провел там целых 9 лет.
Наконец, наступил момент,
когда я больше не могтерпеть свои мучения.
Расстегивайся, мальчишка!
Я не стану, сэр.
Что?
Дерзкий мальчишка.
Живо снимай штаны!
Никогда.
Ах никогда?
Я добрался до Ливерпуля.
Нанялся на корабль,
отплывавший в Америку.
Жизнь на корабле, как вы сами понимаете,
была не лучше, чем в работном доме.
Когда мы прибыли в Новый
Орлеан, я сбежал с корабля.
И именно там я встретил своего отца.
Отца?
Нет, конечно, не настоящего отца.
Это был человек, который
приютил меня и дал мне работу.
Он оказался первым человеком, который
отнесся ко мне с любовью и заботой.
И он дал мне имя.
Генри Стэнли.
Но однажды он сказал мне,
что должен уехать по делам.
Он уехал, и я больше
никогда его не видел.
Никогда.
И вот, я снова убежал,
на этот раз на войну.
Я был в сражении под Шайло.
Мы вставили фиалки в фуражки в знак мира,
в надежде, что по нам не будут стрелять.
Но они открыли огонь.
Помоги мне.
Помоги мне!
Пожалуйста, помоги мне.
Он был моим другом, одним из немногих,
кому я раскрыл своё сердце.
Пристрели этого сукиного сына.
Давай!
Помоги мне.
Меня отправили в лагерь для военнопленных.
В "Кемп-Дуглас" под Чикаго.
Я прекрасно знаю условия,
в которых погиб ваш сын.
Я выжил, потому что перешел на другую
сторону, вступив в армию северного союза.
Незаконнорожденный.
Брошенный своей матерью.
Избитый до полусмерти.
Как я мог верить в любовь?
Я научился верить только в одно понятие.
В себя.
Вы спрашивали, молюсь ли я?
Да, молюсь.
Но порой мне кажется, что
я просто бормочу слова.
В них нет никакого смысла.
Господь никогда не любил меня.
Так почему я должен любить его?
Тогда почему вы живы?
Вы могли умереть в работном доме, на войне,
в джунглях во время путешествия сюда.
Ваши спутники умерли.
Может, у господа есть свой замысел?
Возможно, у господа есть своё чувство юмора,
но я не вижу в этом никакого предначертания.
А это не вам решать.
Вы должны подчиниться воле господа,
чтобы понять, что он
в действительности хочет от вас.
Река впадает в озеро,
а не вытекает из него.
Да, теперь ясно,
что это не истоки Нила.
Что ж.
На западе есть еще одна река, Луалаба.
Возможно, это и есть верховья
Нила, и это нам предстоит выяснить.
Доктор, доктор!
Простите, я не могу этого сделать.
Я должен вернуться в Англию,
вы поедете вместе со мной.
После того, как исследуем Луалаба.
Это займет не больше 18-ти месяцев.
У меня нет 18-ти месяцев!!
В газете ждут от меня статьи.
Я хочу обвенчаться с женщиной,
которая ждет меня.
Возможно, господу не угодно,
чтобы вы исследовали эту Луалаба.
Нет, в этом есть божья воля!
Вы думаете, он послал меня в Африку
потерпеть неудачу?!
Не вам решать, что он задумал.
Разве это не ваши слова?
Простите, доктор, но вы обещали,
если я соглашусь вас сопровождать,
вы отправитесь со мной на родину.
Потом вы можете снова вернуться.
Луалаба подождет.
"Моя дорогая Элис.
Мы возвращаемся в Занзибар, и скоро
я окажусь в твоих драгоценных объятиях.
Доктор согласился отправиться со мной.
К несчастью, в пути он заболел.
Но я сделаю всё от меня зависящее,
чтобы он живой добрался до Лондона.
Его гипотеза насчет истоков Нила
потерпела полный провал,
и хотя он в этом не признается, боюсь,
он считает, что господь отвернулся от него.
Мистер Стэнли!
Да, доктор.
Я должен вернуться.
Вернуться?
Но мы проделали большую часть пути.
Мы высадимся в Занзибаре...
Я должен найти верховья Нила.
Я должен пройти до конца реку Луалаба.
Конечно, но сперва вернёмся в Англию.
Нет, это не является волей господа.
При всём моём уважении, господь хочет,
чтобы вы вернулись в Англию
и навестили своих близких.
Доктор, вы совсем больны.
У меня с собой письма моим