натворила?
- Пропала без вести. Так здесь написано.
Наверное, кому-то
без неё очень плохо.
Говорят, в последний раз
её видели в этих местах.
Мы вешаем такие плакаты
по всей округе.
И тот, кто её увидит,
должен немедленно ехать в полицию.
Ну да, для того и вешаем.
- И вправду, Грэйс.
- Вы посмотрите.
- Грэйс.
- Действительно.
Было ясно, что эти люди
так просто не сдадутся.
Теперь они развесили по всей
округе эти плакаты.
Это значит, что никто и не подозревает,
что она находится здесь.
Но к нам приезжал полицейский, Том.
Разве мы не обязаны помогать полиции?
С точки зрения закона.
Прошу прощения, я всегда кашляю,
когда расстраиваюсь.
Она пропала без вести и ни в чем
не виновата. Он сам так сказал.
Я думаю, вам нужно
ещё раз проголосовать.
Зачем? Мы не можем снова
и снова устраивать плебисцит.
Перестаньте. Неужели кто-то струсил,
увидев на этом листке её фотографию?
Глава пятая
Четвертое июля, как никак!
Наступление 4-го июля
было ознаменовано появлением
огромных облаков семян, прилетевших
с какого-то отдаленного луга
и ранним вечером грациозно
паривших над улицей Вязов.
Сегодня все должны были праздновать.
И никто не должен был думать
о тяжелых временах.
У Грэйс были все основания,
чтобы, остановившись у витрины
магазина матушки Джинджер,
порадоваться за себя.
И ещё раз убедиться в том,
что на своих местах остались
только две фарфоровые фигурки.
Лишь на них она ещё не успела накопить.
Какая красота.
Грэйс, ты не уделишь мне сегодня пару
часов? На закате в саду так красиво.
Чак, сегодня четвертое июля.
И что это вдруг заговорили о закате?
Неужели стали романтиком, вроде меня?
Сегодня все должны веселиться.
А зимой будем голодать.
Даже Бен взял выходной.
- Привет.
- Привет, Том!
Грэйс, можно тебя на секунду?
- Сейчас?
- Да.
Я должен сказать тебе
одну интересную вещь.
Только побыстрее.
У меня буквально пухнет голова.
Наверное, это очень утомительно.
Мне кажется, я неплохо разобрался
в каждом из жителей нашего города.
Всех их я прекрасно понимаю.
Но когда я пытаюсь понять тебя,
у меня ничего не выходит.
Вот, к примеру, Лиз.
Лиз проста и понятна.
Нас с ней влекло друг к другу.
Но, всматриваясь в неё, в переносном
смысле, разумеется, а я без проблем
могу это сделать, я понимаю,
что природа моего влечения
носит абсолютно плотский,
плотский характер.
А с тобой всё...
Что?
...всё намного сложнее.
- К чему ты клонишь?
- Не знаю.
Нет, сначала я хочу сам
во всём разобраться.
Ты пытаешься сказать,
что ты в меня влюблен?
Нет, я бы... любовь... нет.
Это слишком серьезное слово.
Да.
Да.
И хорошо.
Потому что мне кажется,
что я в тебя тоже влюблена.
Любопытно, правда?
Любопытно с психологической...
Тебя зовут.
по-моему, тебя зовут.
Я не слышала.
Понятно.
Но тебе всё равно нужно возвращаться.
Моя невеста.
То есть, здесь не место.
Поговорим позже.
Браво! Да! Молодцы!
В этом году я не принес
с собой свои записи.
потому что я больше не собираюсь
делать вид, будто могу их читать.
А теперь я хочу кое о чём сказать.
Кое о чём важном.
Я хочу сказать о тебе, Грэйс.
Да. Благодаря тебе,
в Догвилле стало приятно жить.
Честно говоря, кто-то рассказывал,
что однажды он столкнулся на улице
с вечно мрачным Чаком,
так даже тот шёл улыбаясь.
Да. Я никогда
не видел твоей улыбки,
Грэйс, но готов поспорить,
что я могу её описать.
Потому что она, наверняка,
искрится всеми цветами радуги,
на которые раскладывает солнечный
свет лучшая призма.
И лицо у тебя, наверное,
такое же красивое.
- Красивое у неё лицо, Том?
- Да, сэр.
Ну а как же. Мы гордимся тем,
что ты оказалась среди нас.
И мы благодарны тебе за то,
что ты открыла нам самих себя.
За тебя, Грэйс.
Оставайся в нашем городе столько,
сколько захочешь.
Сейчас.
Только что заметили
полицейскую машину.
Она свернула к городу.
С минуты на минуту будет здесь.
Бежать бить в колокол?
Нет, Марта. Я думаю, Грэйс всё слышала.
Мы быстро от них отделаемся.
- Иди.
- Не бойся.
Я