грозен, как той весенней ночью, но достаточно громок, чтобы перекрыть треск быстро выгорающей древесины. Звук повторился. Его слышали все. Но первой узнала его Грэйс. Это Моисей. "Это Моисей", - сказала она и выпрыгнула из машины. Она быстро преодолела расстояние до собачьего загона потому, что теперь, когда все дома сгорели, едва ли можно было назвать улицей, и уж тем более улицей Вязов, ведь на узкой горной площадке, на которой стоял Догвиль, не осталось ни одного дерева, не говоря уже о вязах. Это и вправду был Моисей. Он уцелел, и это было поразительно. Это было настоящее чудо. Нет, оставьте его. В Джорджтауне уже наверняка заметили зарево. Кто-нибудь приедет и найдёт его. Он злится, потому что когда-то я украла у него кость. Грэйс рассталась с Догвиллем или, наоборот, Догвиль расстался с Грэйс (и со всем нашим миром) - вопрос спорный. Немногим людям пойдет на пользу попытка задать этот вопрос, но ещё меньше тех людей, которым пойдет на пользу попытка на него ответить. И уж, конечно, здесь мы на этот вопрос отвечать не станем. ------------------------------ Читайте также: - текст Зубастики - текст Я был телохранителем Гитлера - текст До Ре Ми Фа Соль Ля Си До - текст Тело - текст Цветок у дороги |