школьника?
Камэда вовлёк школьника?
Но Камэда же в Токио.
Как он мог это сделать?
Он оттуда его и послал.
Ну, и что говорилось в письме?
Как это так случилось,
что я к Вам пишу?
Но я не могу оставить
надежду на то,
что, возможно,
Вы иногда думаете обо мне.
Мне трудно объяснить, почему,
но Вы мне очень нужны.
Мне нечего писать Вам о себе,
нечего рассказывать.
Я желаю Вам счастья.
Камэда
Что смешного?
Письмо, да? Знаете почему?
Потому что Камэда никогда не лжёт.
Он предельно честен.
Теперь вам уже не смешно,
не правда ли?
Так, так.
Очко не в вашу пользу, а?
Но зачем он послал его?
Ты слышал что-нибудь
об их треугольнике?
Очевидно, он всё ещё ухаживает
за Таэко, как и Акама.
А Таэко —
та качается между ними,
как маятник.
То она сказала, что выйдет за Акаму,
то сбежала с Камэдой.
Что-то будет.
— Забыл что-то?
— Нет, но я…
почувствовал чей-то взгляд.
Что случится — убийство или что?
Акама не остановится
перед убийством.
Прекрати! И без того тошно!
Входи.
Проходи так.
Смотри под ноги.
В чём дело?
Что ты так пристально смотришь?
Садись.
Акама, я хочу, чтобы ты
сказал мне правду.
Это был ты на вокзале?
Не скажу.
Я видел глаза в толпе,
совершенно как твои.
Чьи же были глаза?
Так мне это померещилось?
У меня иногда бывают галлюцинации.
Мрачно в комнате, а?
Дом старый.
Я угадал твой дом
по меньшей мере за сто шагов.
Ого! Как?
По наитию. Чувствовал,
что у тебя должен быть такой дом.
Мрак-то какой.
И вокруг тебя
какой-то зловещий мрак.
Здесь будете жить после свадьбы?
Конечно. Это мой дом.
И скоро свадьба?
Сам знаешь, не от меня зависит.
Акама, прошу, скажи мне правду.
Я не хочу вмешиваться и прочее…
Но она сейчас здесь,
в этом доме, да?
Вы уже решили насчёт свадьбы?
Допустим, и что с того?
Ты только это пришёл спросить?
Не совсем.
Но думаю, что лучше
вам не жениться.
Я ведь уже говорил тебе…
Этот брак вас обоих погубит.
Я ничего не могу сделать,
чтобы остановить тебя.
Но ты понял, правда ли?
Я только могу её жалеть.
Всё, что она делает, тревожит меня.
Я не могу просто наблюдать.
Мы уже говорили об этом прежде, да?
Я только счастья для неё прошу
и ничего больше.
Не смотри на меня так ненавистно.
Я пойду.
Прощай.
Останься. Я тебя давно не видел.
Как только тебя нет передо мной,
я чувствую к тебе злобу.
Когда мы в Токио расстались,
я целый месяц на тебя ярился.
Так бы и убил тебя!
Вот как!
А гляжу на тебя,
и вся злоба моя проходит.
И странно — ты мне
по-прежнему нравишься.
Ты другой.
Мы совсем разные.
Выпей.
Слушай же: ты её жалостью любишь.
Я её ненавижу так же сильно,
как люблю.
Иногда я думаю, было бы легче,
если бы она умерла.
Да и она меня ненавидит.
Я её избил за то,
что она меня оскорбляла.
Быть не может!
Говорю: было.
Я просидел у её двери двое суток,
не ел, не пил.
Горничная стала меня бояться.
Это рассердило Таэко, и она вышла.
Знаешь, что она сказала?
«Что ты сделаешь,
если я никогда тебя не прощу?»
Я сказал, что если надо,
то умереть готов.
Она спросила громко: «Пожалуй,
ещё убьёшь меня перед этим?»
Когда я увидел её снова
неделю назад, она сказала,
что решилась.
«В конце концов, я падшая женщина,
так что поступлю по-твоему».
«Но я хочу ещё немного
погулять на воле».
Пока ей будет угодно,
она побудет на воле.
Что ты обо всём этом думаешь?
Не понимаю я этого.
Впрямь не понимаешь?
Мне пояснить?
Другого она любит,
и этот другой — ты.
Судьба!
Выйти за тебя ей невозможно.
Почему?
Потому что этим она сгубит тебя.
Вот она и решила сгубить себя
с моей помощью.
Что ты говоришь!
Это только фантазии.
Ты просто ревнуешь.
Оставь!
Лучше бы я не приходил,
раз мой приход причинил тебе
столько боли.
Я будто предчувствовал,
что не надо идти сюда.
Но я надеялся на более
дружеское расставание.
Я хотел сохранить лучшие
воспоминания.
Ты им бумагу разрезаешь?
Да.
Но это ведь не нож для бумаги?
Для мяса.
Могу разрезать им бумагу,
если