матрацы!
Смягчите ему падение!
Прыгай! Прыгай!
Ну же, прыгай!
О, Боже! Стивен!
Рэйчел?
Помнишь Чикаго?
Помнишь?
А помнишь это, Рэйчел? А?
Они мне больше не нужны!
"Будут спеты другие песни,
- "Ещё одна осень, ещё одна весна"
- Спускайся, Стивен!
"Но будет ещё и..."
Берегись!
Ну?
Оно...
...немного тонкое.
Главное - не количество.
Слава Богу!
Для меня это хорошо.
Правда, не очень художественно.
Я - не художник.
Я - медсестра.
И мне самое время к этому вернуться.
А я хочу быть художником, и я хочу
знать, что ты думаешь об этом.
Я не уверена, что я это поняла.
Это - очень просто, мам.
Он может творить чудеса,
когда на нём волшебные перчатки.
Если его жене грустно, он просто касается её перчаткой, и она
- счастлива.
Если его дети плачут, он просто дотрагивается до них, и они
- улыбаются.
Но он не чувствует их!
И он так этого жаждет.
Он даже может отвести смерть своими
перчатками, но он не чувствует жизнь.
Поэтому
он снимает перчатки и умирает.
И, когда он летит в объятия к смерти,
он, наконец, чувствует жизнь.
Мне это нравится.
Если смысл именно в этом,
то мне нравится.
Дай взглянуть на твоё.
Нет, мне пора идти.
Это нечестно. Я же показал тебе моё.
Ты должна показать мне своё.
Как ты думаешь, что это?
"Кабинет доктора" с Куши?
- У меня назначена встреча.
- Какая?
С кем.
С кем ты встречаешься, мама?
С ним. Он - издатель.
Похоже, он - неплохой человек.
Я разрешу
ему опубликовать мою книгу.
- Разрешишь?!
- Почему бы и нет?
Кстати, возьми её.
Мы можем её вернуть.
- Пойдём!
- Иду, мама.
"В этом грязном мире
ты или чья-то жена...
"или чья-то шлюха...
"или скоро станешь
тем или другим."
Я так думаю. А вы?
Честно говоря, я никогда об этом
не задумывался, но...
Гарп! Правильно? Гарп?
Верно. Гарп.
Мама, ты что, написала обо мне?
Я написала о своей жизни.
Ты - её часть.
- Но когда я хотел написать о твоей...
- Мой сын тоже писатель.
Рассказы.
"Сексуально подозрительная"?
Мне была нужна работа,
и я хотела жить одна.
Это сделало меня
сексуально подозрительной.
Я хотела ребёнка, но не хотела делить
с кем-либо свою жизнь, чтобы его иметь.
Это также сделало меня
сексуально подозрительной.
О.
- Я хотел выразить внутреннее стремление...
- Ну, я вам позвоню.
Мама, это - нечестно. Ты сказала,
что я не должен писать о тебе.
О, Боже.
Убирайся!
Ну?
Это...
...так грустно.
Правда?
Так грустно!
Это здорово! То есть, спасибо.
Это - самая печальная
история из всех, что я читала!
Это же замечально! Я так счастлив!
Мне так грустно!
Хелен, ты знаешь, что это
будет напечатано в "Ревью"?
Мамин издатель сказал, что он
напечатает и мой первый роман.
Думаешь, из меня
получится настоящий писатель?
Конечно!
Конечно получится!
Ты говорила, что выйдешь
замуж за настоящего писателя.
Говорила.
И я согласна.
И я.
Это - отвратительно!
Все книжные магазины
Нью-Йорка выглядят так же.
Все книжные магазины в США.
Да что она знает о похоти? Она
никогда этого не чувствовала. Ни разу.
Какой она в этом авторитет?
Как если бы растения описывали
побуждения млекопитающих.
Время выбрано удачно.
Время? Я думал, что
писательство это писательство.
В писательстве это писательство.
В книгоиздании это - время.
Я сам удивлён.
Эта книга огорчает людей!
Не знаю, как Дженни, а я получаю
гневные письма за то, что издал её.
Это - опасная тема,
а опасные темы хорошо продаются.
Так или иначе...
... мы все подозреваемые...
... всю нашу жизнь.
Мы подозреваемы,
потому что мы - слабый пол.
Когда мы показывали силу, нас подозревали
в том, что мы недостаточно слабы.
Когда мы показывали ум,
нас подозревали в том, что...
... за умом мы скрываем
недостаток женственности.
Знаешь, что меня
больше всего раздражает?
То, что она написала обо мне.
Теперь я известен как
незаконнорожденный сын Дженни Филдз.
Здравствуйте,
очень рада снова вас видеть.
Как дела?
- Очень хорошо, спасибо.
- Да?
Большое вам спасибо за