первый раз мы получили
вознаграждение!
Мой деревенский товарищ Кондо
не хотел этого!
Но я устроил праздник,
чтобы повысить наш боевой дух!
И что?
Чего вам не хватает?
Отвечай, Хидзиката!
До колена кимоно…
До запястья рукава…
У бедра
острый меч
разрубает сталь!
Что за чушь…
Вы опять напились.
Что случилось?
Дай воды.
Оумэ!
Обними меня…
Обними меня!
Кто здесь?
Я знал, что ты придёшь убить меня.
Я, Исами Кондо, смиренно
принимаю командование отрядом.
Все вы, неуклонно следуя
духу верности,
должны свято чтить устав
и поддерживать мир в Киото.
Я требую строжайшей дисциплины.
В ознаменование этого
нового направления Синсэнгуми
Саманоскэ Аракида, Сабуро Этиго,
и Рюдзабуро Мацуи провозглашаются
шпионами клана Тёсю
и подлежат исключению.
Держи их! Не выпускай!
Иди сюда!
Выставить их головы
на Сэндзё-гахаре!
Яманами-сан…
Окита…
Вы видели, как держится
наш новый командир.
И мы должны служить так, чтобы
Синсэнгуми не в чем было упрекнуть!
Бедняжка, как замёрз!
Вот, это тебе.
Поешь где-нибудь.
Скорее, не то замёрзнешь до смерти.
Спасибо, спасибо.
Не волнуйтесь.
Это был попрошайка.
15 октября сёгун выехал из Эдо.
Он хочет примирить знать и самураев.
Это его второй визит в Киото
с прошлого года.
Император и сёгун примирились,
но двор и сёгунат в раздоре.
Миябэ-сан, действовать нужно
немедленно.
В отличие от сацумцев, все слуги
сёгуна в Киото — подлые трусы.
Я знаю.
Возможно, стоит подождать.
С тех пор, как нас, клан Тёсю,
изгнали из Киото,
вернутся туда было нелегко.
Бедный Ямадзаки, наверное,
совсем продрог.
Лоялисты совсем распоясались.
Говорят, Тёсю набирают всё
больше людей.
Как прошло?
Я отнёс ему леденцы, но
без толку. Он не стал разговаривать.
Яманами-сан, тебе не кажется,
что командира что-то гнетёт?
Окита, тяжесть ответственности
за всех нас лежит на его плечах.
У него нет времени на личные утехи.
Уж слишком он суров к себе.
Мы в Киото уже год,
даже клан Айдзу полагается на нас.
И сёгун опять едет в Киото.
Когда ведёшь в бой сотни людей,
у тебя нет права на ошибку.
Сочувствую командиру.
Такая ноша на его плечах.
А я целый день сижу со счётами.
А ведь как, наверное, страшно
каждый день идти в бой!
Дурачина!
Самурай не должен бояться смерти.
Но ведь не хочется умирать
ни за что, правда?
С возвращением.
Холод-то какой.
Прими ванну, согрейся.
Спасибо, спасибо.
И опять я его упустил.
Есть один подозрительный тип,
но он всегда обходит меня.
Ничего! Я до него доберусь!
1-й год Гэндзи (1864)
Лето.
Это невыносимо!
Пошли отсюда!
Говори!
Убейте меня! Убейте!
Сволочь!
Продолжаешь упираться?
Слишком ты стоек
для простого торговца.
Сознавайся!
Что? Торговец оказался самураем
Сюнтаро Кодака из Тёсю?
Да, господин!
Командир! Он сознался!
Дворец! Они хотят сжечь дворец!
Сжечь?
Дождаться ветреной ночи
и поджечь дворец и усадьбы
чиновников сёгуната.
А потом в сумятице похитят
императора и увезут в Тёсю!
Не может быть.
В Киото начнётся паника!
Сегодня они собираются
обсудить план нападения.
Чёрт! Сегодня праздник Гион.
Они смешаются с толпой!
Где они встречаются?
В гостинице «Икэда»!
Скольких мы сможем собрать?
Исключая отсутствующих и больных,
тридцать человек!
Хорошо. Время дорого.
Посылай за подкреплением в клан Айдзу.
Мы нападём на «Икэда» в час Собаки*.
[* 20 часов]
Ой, простите! Не заметила вас!
Ничего, ничего.
Вода такая прохладная!
Но в будущем будь осторожнее.
Добро пожаловать!
Вы сегодня рано.
Да, в такую жару
хуже нет уличной торговли.
Да к тому же праздник Гион!
Поторапливайтесь!
Окита-сан!
С дороги!
Окита-сан!
Окита-сан!
Да в чём дело? Я занят.
Приходи попозже.
А людей у нас хватит?
Не хватит.
Но не надо паники.
А как же я?
Дурак! Это не игрушки.
С другой стороны,
и чахлое дерево украшает гору.
Пойдёшь.
Правда?
Понял!
Праздник Гион
Ну как вы?
Хорошо.
Как же жарко сегодня.
Миябэ-сан!
Миябэ-сан, вот письмо от Кацуры.