Имеют сколько-нибудь право
Ждать справедливости в ответ, --
Вам дан благоприятный час
Свою служанку не обидеть
И больше никогда не видеть
Лицо, немилое для вас.
Ждать справедливости, Марсела?
Не понимаю. Ты о чем?
Сегодня покидает дом
Ваш секретарь, и я хотела
Просить, чтоб вы меня пустили
В Испанию совместно с ним,
Как с мужем, стало быть, моим.
Да вы об этом говорили?
Ужели бы явиться к вам
С подобной просьбой я посмела,
Не обсудив, с кем нужно, дела?
Он соглашается?
Он сам
Мне сделал это предложенье.
Еще и это перенесть!
Нет, я не в силах.
Все как есть
Мы приняли в соображенье
И даже справились подробно,
Как нам устроиться в пути.
Нет, гордость глупая, прости,--
Любовь на все пойти способна.
И я не побоюсь позора;
Но способ я и так найду
Уладить новую беду.
Вы разрешаете, сеньора?
Я без тебя не в силах жить,
Моя Марсела, и за что же
Мою любовь, и Фабьо тоже,
Ты бы хотела оскорбить?
Тебя я с Фабьо поженю,
И, если хочешь, даже скоро.
Мне Фабьо мерзок. Теодоро
Я обожаю.
Сохраню
Власть над собою или нет?
О, сердце, сердце, как ты бьешься!
От Фабьо ты не увернешься.
Сеньора...
Это мой ответ.
Другого средства нет у вас
Для продолжения породы.
Камило, прожитые годы
Ко мне суровей, что ни час.
Хотя бы цель и оправдала
Женитьбу в старости седой,
Но разум хочет быть судьей
И дело рассмотреть сначала.
Ведь может быть,--чего уж хуже, --
Потомства не дождаться мне,
И я останусь при жене.
А ведь жена при старом муже--
Что плющ, повисший на ветвях:
Когда раскидистому клену
Он обовьет и ствол, и крону,
Он юн и свеж, а клен зачах.
И все такие рассужденья
Тревожат в памяти моей
Печаль давно минувших дней
И бередят мои мученья.
Я столько лет в слезах провел,
Все поджидая Теодоро!
Двадцатый год настанет скоро.
Там к вашей милости пришел
Какой-то греческий купец.
Проси сюда.
Без всякой лести
Целую руки вашей чести.
Да утолит ее творец
В ее заветнейшей надежде.
Я рад вас видеть, господа.
Давно вы прибыли сюда?
Впервые? Иль бывали прежде?
Я из Стамбула с кораблем
На Кипр отправился, а дальше
В Венецию, куда привез
Богатый груз персидских тканей.
Я, наряду с моей торговлей,
Еще и поисками занят.
Хотелось повидать мне также
Неаполь, город достославный,
И вот, пока там у меня
Приказчики товар сбывают,
Я и приехал к вам сюда,
Где и любуюсь, как прекрасен
И пышен этот древний город.
Да, город пышный и прекрасный
Неаполь.
Ваша милость правы.
Отец мой, сударь, чтоб вы знали,
Был крупным в Греции купцом,
И самой прибыльною частью
Он почитал работорговлю.
И вот в Астеклии однажды
Купил он мальчика на рынке,
И это был такой красавец,
Что никогда еще природа
Подобного не создавала.
Камило, сердце замирает.
Его купил он и отвез
К себе в Армению, и с нами,
Со мною и с моей сестрой,
Его воспитывал.
Не надо,
Друг, подожди, ты мне пронзаешь
Все внутренности!
Забирает
Как звался мальчик?
Теодоро.
О небеса!
Как слово правды Могущественно в сердце нашем
Я слез своих сдержать не властен.
Сестра моя Серпалитонья
И этот мальчик (о несчастный
Дар красоты!) росли совместно
И, как бывает очень часто,
Еще в младенческие годы
Друг друга полюбили страстно.
Когда им было лет шестнадцать
(Отец как раз был в дальних странах),
Осуществилась их любовь.
И так она в сестре сказалась,
Что это стало всем заметно.
А Теодоро, из боязни,
Бесследно скрылся и оставил
Серпалитонию брюхатой.
Катиборратос, мой отец,
Был удручен не столько срамом,
Как этим бегством Теодоро.
От огорченья он скончался,
А мы с сестрой крестили внука.
Мы нарекли младенцу имя
Теримаконьо.
Так вот, прибыв сюда, в Неаполь,
Я стал, как всюду, где бываю,
Расспрашивать про Теодоро,--
Я даже захватил бумажку
С обозначением примет,--
И вдруг мне говорит служанка
Моей гостиницы, гречанка:
"А что, как этот самый мальчик--
Сыночек графа Лудовико?"
Душа во мне, как свет, взыграла,
И я решил, что непременно
Вас должен повидать. Я начал
Искать ваш дом, и по ошибке