благородная форма привязанности.
В ней нет ничего противоестественного.
Это духовное чувство. Она неизменно
возникает между старшим и младшим,..
... когда старший обладает умом,
а младший – радостью,..
... надеждой и блеском жизни,
которая ждет его впереди.
Люди не понимают, что так и должно быть.
Люди смеются над этим, и иногда ставят
нас за это к позорному столбу.
Оскар Уайльд, преступление, в котором вы
признаны виновным, столь чудовищно,..
... что я вынесу вам самый суровый
приговор, предусмотренный законом.
Я считаю его слишком мягким в таком
случае, как ваш.
Это самое вопиющее преступление, в
разбирательстве которого я участвовал!
Суд приговаривает вас к тюремному
заключению...
... и каторжным работам сроком на два года!
– Позор!
– Извращенец! Извращенец!
Какая мерзость!
Стыдитесь!
Этот хрупкий мальчик, белокурый, как
ангел, всегда рядом со мной.
Он светится в полумраке, как белый
цветок.
Я всего лишь хотел защитить его от отца.
Я не думал ни о чем другом.
Сейчас жизнь словно покинула меня.
Я попал в ужасную паутину.
Но поскольку я верю, что он думает обо
мне – моя нежная роза,..
... мой хрупкий цветок, моя лилейная лилия, –
... то и в тюрьме я готов испытать силу любви.
Я узнаю, не удастся ли мне сделать горькое
сладким, силой любви, что я питаю к тебе.
Он просил мне не меняться. Это были его
последние слова – «не меняйся».
Но когда он выйдет не свободу, перемены
неизбежны.
У него совсем не будет денег.
– Теперь и ты меня обвиняешь?
– Я никого не виню.
Боузи, ты не единственный человек на
свете, которого любит Оскар.
Ты всегда меня ненавидел, Робби!
Потому что Оскар любил и все еще
любит меня.
А ты был всего лишь одним из его
мальчиков.
Я страдаю так же сильно, как и он. Моя
жизнь тоже погублена.
Я гораздо моложе, чем он. Я еще почти
не видел жизни, а она уже погублена.
Когда Оскар выйдет из тюрьмы, мы будем
жить вместе.
Мы снимем виллу неподалеку отсюда.
В Позилиппо или на Искии.
Или на Капри.
Я буду заботиться о нем. Я дам ему все,
что он захочет.
Я люблю его, Робби.
Оскар – мой! И он достанется мне.
Год проходил за годом, и Великан
состарился и одряхлел.
Он больше не мог играть в саду и только
сидел в огромном кресле,..
... смотрел на детей и их игры
и любовался садом.
«У меня много прекрасных цветов», –
говорил он. –
«Но нет на свете прекраснее цветов, чем
дети».
Боюсь, Сирил начинает понимать, почему
ты здесь.
Я отправляю их в школу в Германию.
Я не смогу воспитывать их одна.
Как твоя спина, лучше?
Нет, по правде говоря. Наверное,
придется сделать операцию.
То, что я причинил тебе и мальчикам, я
не могу... Я никогда не прощу себя за это.
Если бы только мы могли выбирать свою
природу. Если бы мы только могли.
Но это невозможно. Какой бы ни была
наша природа, надо следовать ей.
Иначе наша жизнь... Моя жизнь была бы
нечестной.
Еще более нечестной, чем была.
Еще более нечестной.
Я всегда любил тебя, Констанс. Ты должна
верить мне.
Я не понимаю, как ты мог. Не понимаю.
Если все время...
Я не знал. Я часто говорил:
«Познай себя».
Я не знал самого себя. Не знал.
Наверное, ты хочешь развестись? У тебя
есть для этого все основания.
Я много думала. Когда ты выйдешь
отсюда, когда тебя выпустят,..
... ты сможешь уехать в Швейцарию
или Италию,..
... написать еще одну пьесу и вернуться.
Ты можешь. Ты так талантлив. Ты сможешь.
Оскар, я не хочу развода.
Ты когда-нибудь позволишь мне снова
увидеть детей?
Конечно.
Но при одном условии.
Оскар, ты больше никогда не должен
видеться с Боузи.
Если бы я увидел Боузи сейчас, я убил
бы его.
Дети любят тебя, Оскар.
Они всегда будут тебя любить.
Тебе уже рассказали?
«Саломею» поставили в Париже.
Быстрым шагом Великан прошел по траве
прямо к ребенку.
Но когда он подошел совсем близко, его
лицо побагровело от гнева.
И он спросил: «Кто посмел нанести тебе
эти раны?»
Ибо на ладонях мальчика он увидел раны
от двух гвоздей.
И раны от двух гвоздей были на его
ступнях.
«Кто