все три его слушателя
приклеились к радио чем-то белым.
Но вопрос в том, на что пойдёте ВЫ?
В смысле, на что вы можете пойти...
чтобы удивить и возмутить
ненасытного Горячего Гарри, а?
То есть, на что вы готовы?
Привет, красавица.
Знаешь, чего я не понимаю?
Как тебе удаётся получать
хорошие оценки...
и слушать радио всю
ночь, можешь объяснить?
Завтра, не забудь –
собеседование в Йельский.
И я не хочу чтобы ты
была сонной, понимаешь?
Спокойной ночи, конфетка.
У меня куча писем от вас, парни.
Вот. «Дорогой Горячий Гарри,
мой парень больше со
мной не разговаривает.
Как мне показать ему, что я его люблю?»
Слушайте, я ничего не смыслю...
в письмах, просящих совета
с сердечными делами.
Кабы я знал чего о любви...
я бы ей там занимался,
а не сидел тут болтая с вами, парни.
Нет, просто шлите всякую
фигню на ящик 2710,
почта США, Парадайз
Хиллз, Аризона, 8412.
Я точно отвечу.
«Дорогой Гарри...
по мне так ты скучный и надоедливый,
и у тебя раздутое самомнение.»
Полагаю, кое-кто из вас подумал,
что я сам себе это послал.
«Думаю, и со школой всё отлично,
если относиться к ней по-другому.
В смысле, мне нравится твоя музыка,
но я совсем не понимаю почему...
ты не можешь хоть секунду
порадоваться жизни.»
Я тебе кое-что скажу, раз уж ты спросил.
Я только-только переехал
в это захолустье.
У меня нет друзей...
денег...
машины...
и водительских прав.
И даже будь у меня права,
ездить здесь некуда,
разве что до магазина какого.
Может, если повезёт,
я буду играть в драные видеоигры,
курить траву и постепенно тупеть.
Поймите, больше тут делать нечего.
Всё стоящее уже было сделано.
Все интересные темы уже взяты...
и превращены в тематические парки.
Так что не вижу с чего
бы мне радоваться,
живя в середине полностью
истощённого десятилетия,
когда нечего ждать от будущего...
и не на кого надеяться.
Глубокомысленно завернул.
О, нет. Только не снова.
Зверь зашевелился.
Боже, кажись, это будет целый фонтан.
Уже шестой раз за час!
О, боже.
Похоже он хронический онанист.
И он этим гордится.
Слышьте, придётся мне отвлечься.
Иначе я просто взорвусь.
Прошу меня извинить, пока я... я...
Бог мой, этот – самый сильный!
Ух, Нелли! Ух!
Я сейчас взорвусь!
В укрытие, Аризона!
Я кончаю!
В любой момент, кореш.
О, боже...
О, боже, это класс.
О, боже, да...
Наконец-то всё.
Я устал. Я истощён. Пора прощаться.
Надо восстановить запас.
Он такой.
Порой выходит на пять минут,
порой на пять часов.
Свой чувак.
Боже, здесь я чувствую
себя оторванной от мира.
Дорогая, мы и не затем переехали
сюда, чтобы быть в центре событий.
А зачем мы тогда переехали сюда?
Потому что это отличное место.
Я зарабатываю хорошие деньги...
и я самый молодой
школьный управляющий...
за всю историю Аризоны.
Брайан, знаешь что?
Человек, за которого я выходила,
любил свою работу, а не власть и деньги.
Вот и отлично.
Я всё ещё люблю свою работу.
А заодно власть и деньги.
Когда ты был молодым
радикалом Брайаном...
ты всегда сражался с системой,
а теперь ты – система.
Теперь я система, да.
Это пиво?
А то.
Ты обращаешь внимание на его поведение?
А что не так?
Просто он здесь очень несчастен.
Я поговорю с ним.
В чём дело?
Я искал, где у тебя тут марки.
А, хорошо. Они вон там.
Хочешь послать письмо друзьям,
оставшимся на востоке?
Нет, подумывал написать
своей надувной кукле.
Знаете, когда-нибудь...
вы перехитрите сами
себя, молодой человек.
Мне нравится, когда ты зовёшь
меня «молодой человек».
Знаешь, в твоём возрасте...
я состоял во всех
командах и в куче клубов.
Слушай, я хочу сказать,
что у этой школы отличный учебный курс.
Её очень высоко оценивают.
Прибереги это для публики, ладно?
Марк, в этой школе
учится двести человек.
Уж точно среди них есть крутые ребята.
Слушайте, я думал я
получаю хорошие оценки,
а вы меня не трогаете, так?
[Средняя Школа Хьберта Хамфри]
Ну ладно, кто этот тип?
Не знаю.
Никто не знает кто он,
но он просто ненавидит эту школу,
так