навредить.
Прости, Малкольм.
Я так и не сказал...
«не делай этого».
Прости.
Короче... вот и всё.
Концерт окончен.
Я сдох.
Можете потыкать меня вилкой.
Было здорово.
Горячий Гарри говорит вам «саёнара».
Заканчиваем и отключаемся.
Да ладно, ты не можешь так поступить!
Это шутка, так ведь?
Ну же, Гарри, детка, не ломайся.
Что я делаю?
Ну на хер.
Вы слышали, что какой-то парень
сделал что-то очень глупое...
что-то отчаянное.
Что нашло на него?
Как он мог поступить так?
Ну, иди сюда.
Всё очень просто, на самом деле.
Подумайте о жизни подростка, а?
У вас есть родители и учителя,
которые говорят вам что делать.
У вас есть кино, журналы и телевидение,
говорящие вам что делать,
но вы сами знаете что вам делать!
Ваша работа, ваше предназначение –
быть признанным,
завести красивую подружку...
и придумать, чем бы таким
интересным заниматься всю жизнь.
А если вы запутались и не знаете
какой путь в жизни выбрать?
Если вы выглядите по-дурацки
и не можете завести подружку?
Знаете, всем на это наплевать.
Но самый страшный секрет...
в том, что быть молодым...
порой не так плохо, как быть мёртвым.
Это великолепно. Он всё ухудшает.
Убивать себя нехорошо,
но вот что интересно:
это кажется таким несложным выходом.
Понимаете?
Вот вы, у вас куча проблем,
они крутятся у вас в башке,
но есть один простой,
один потрясающе простой выход.
Я даже удивлён, почему это
не случается каждый день.
Так, теперь скажут, будто я утверждал,
что кончить себя – это просто,
но нет, нет, нет, всё не так просто.
Как и везде, тут надо читать
написанное мелким шрифтом.
Ну скажем, если даже рай существует,
кому туда захочется?
Понимаете? Ну же, подумайте сами.
Всё круто, вы сидите там на облаке.
Там красиво, знаете ли, и тихо.
Там нет учителей,
там не родителей, но знаете что?
Там нечего делать.
Охрененно скучно.
Ещё кое-что нельзя
забывать, кончая с собой:
натюрморт выйдет не живописным.
Для начала, вы обгадитесь себе в штаны.
Знаете?
Вот они вы, совсем дохлые.
Люди рыдают вокруг вас, кричат.
Девчонки, в жизни с вами не говорившие,
вопрошают «Зачем? Зачем? Зачем?».
А у вас полны штаны груза!
Так я это понимаю. Уж поверьте.
Да, и они говорят,
что я не должен так думать.
Говорят, что со мной что-то не так,
что мне должно быть стыдно.
Ну...
Задолбался я стыдиться.
А вы-то нет?
До смерти задолбалась.
Я не против впадать в
уныние и получать отказы,
но не собираюсь стыдиться этого.
Аллилуйя.
Боль-то хоть настоящая.
Если глянуть вокруг,
то вы ничего настоящего не найдёте,
но зато боль – настоящая.
Даже это шоу – не настоящее.
Я – не я. Я использую искажатель голоса.
Я драный обманщик, как и мой папаша.
Как и все.
Настоящий я волнуется ровно
столько же, сколько вы.
Они говорят – я встревожен.
Конечно, я встревожен!
Мы все встревожены,
а если нет, то почему?
Разве эта смесь слепоты и вежливости...
не толкает вас на безумства?!
Так почему бы не совершить безумство?!
В этому куда больше смысла,
чем в вышибании своих мозгов!
Беситесь! Безумствуйте!
Творите!
У вас проблемы? Ну и плюньте на них!
Мочи их! Они думают, что вы угрюмы?
Пусть думают, что вы свихнулись.
Пусть думают, что вы можете рехнуться!
Они думают, что вы вежливые?
Покажите им КАКИЕ вы вежливые.
Я сказал – беситесь!
Безумствуйте!
Я больше не Милый Мальчик!
О, боже!
Боже! Да!!!
Горячий Грязный Гарри!
Перерыв.
Классно было.
Это очень, очень интересно.
Привет, это я. Вы в эфире.
Ты хочешь рассказать слушателям то,
что рассказал мне в своём письме?
Думаю, они готовы это услышать.
Я не стыжусь.
Тогда расскажи, что случилось.
Один знакомый парень пригласил
меня взобраться с ним на гору...
и, ну, я не очень понимал зачем, но...
я был очень рад, потому что
он был такой крутой.
Спортсмен и всё такое.
Во-первых, когда это
было и сколько тебе лет?
Перед началом учебного года.
Мне шестнадцать.
Продолжай.
Ну, мы туда забрались,
сняли наши рубашки...
и начали валять дурака.
А потом я вроде как