салфетки.
Видите - это у неё у крови.
Душой чувствует.
Следующим утром я начал
знакомство с ансамблем
с его старейшего участника -
Айлин Холл.
Она пришла
в "Young At Heart" в 70 лет,
и гвоздём её программы был стриптиз,
который она с успехом
исполняла 20 лет.
Сколько вам, Айлин?
Мне уж 92.
Смешно, правда?
Но я прожила хорошую жизнь,
очень хорошую.
Ощущаете свои 92?
Нет. Я говорю всем, что мне 29.
Вот так.
Вы просто поменяли
местами цифры?
Да, поменяла.
Давайте зайдём к вам в спальню.
Можно здесь поснимать?
Конечно.
Что ещё за приглашение!
Боже, что я такое говорю?
Кто у меня тут - три...
четыре мужчины?
Ну и дела.
Можно я ещё раз спрошу?
Да.
Вы позволите войти
в спальню? Всем нам?
Да, заходите, ребята.
Я могу сесть поближе.
Да нормально.
Хотите сесть ближе, Айлин?
Да, мне пора заткнуться, похоже.
Поинтимнее обстановку.
Аккуратней надо.
Столько мужчин вокруг.
Ты, главное, не нервничай...
У вас игривое настроение, да?
Ты, главное, не нервничай,
пока я не начну раздеваться.
Вот тогда и нервничай.
Вы флиртуете, Айлин.
Да ну?
Вы всегда такой были
или только после 90 лет?
Нет, я была застенчивой.
Правда?
Да. Очень застенчивой.
Вы совсем не производите
впечатления застенчивой.
Да, не произвожу.
Но я была тихоней.
Робкой девочкой, правда.
Последние три года Айлин живёт
в Арборском доме престарелых,
в 30 километрах от Нортхемптона.
Одна из старейших
обитательниц дома,
она единственная имеет
собственный ключ от входной двери,
так как часто возвращается
с поздних концертов,
когда весь персонал уже спит.
За шесть недель до концерта
руководитель Боб Силман
увеличивает число репетиций
до трёх в неделю.
Несмотря на всеобщее ворчание,
работа продолжается.
Как самочувствие, Стен?
Сегодня начинается
разучивание новой песни
в стиле R&B - "Yes, We Can Can"
Аллена Туссена.
Сразу становится понятно,
что эта песня из разряда тех,
что будут несколько недель
сводить всех с ума.
Хотя бы потому, что слово "can"
повторяется в ней 71 раз.
Ребят, я хочу, чтобы вы спели:
"Oh, yes, we can, I know we can can... "
А вы им отвечаете:
"Oh, yes, we can, I know we can... "
То, что вы пели раньше.
То есть на третий раз
это вопрос и ответ. Понятно?
Я вам всё это отмечу.
Чтобы осилить эту песню,
больше похожую на скороговорку,
Боб берёт для соло трёх
самых надёжных исполнителей,
включая Джо, способного за день
выучить все песни.
Мне понравилась репетиция.
Пение очень полезно для здоровья.
Для лёгких и вообще.
Обожаю.
Все достаём "Schizophrenia".
Куда Айлин ушла?
Снова песня, кажущаяся мне
самой безумной затеей Боба.
Не понимаю, как он собирается
осилить такую необычную вещь.
Одно я знаю точно - все они
ненавидят эту "Шизофрению".
С первой репетиции
и по сию пору.
Ладно, мне ведь не надо
делать песню весёлой.
Я вообще не понимаю,
про что пою.
Просто такой текст.
Мы пели
"Yes, We Have No Bananas"
потом эту... "Honey Bun".
Боб сам их выбирал.
Навряд ли вы помните.
Это старые песни.
Я хочу, чтобы у вас был диалог.
Просто пойте это друг другу.
Так что... Вот.
В общем, разговаривайте.
Вот так. Общайтесь.
Ты поёшь: "My future is static".
У вас с ней получится.
Это будет ваша песня.
Какая честь!
Так. Джо и Ленни.
Хочу, чтобы вы занялись
"Life During Wartime. "
Это будет ваш разговор
друг с другом.
Как большой поклонник "Talking Heads",
Боб решает попробовать для концерта
"Life During Wartime",
которую отдаёт Джо
и его лучшему другу Ленни.
Джо, ты поёшь вот это.
Джо - настоящий феномен.
К 83-м годам он прошёл
шесть сеансов химиотерапии,
после чего, не послушав
своего доктора,
поехал с ансамблем
в европейское турне.
У вас есть эти диски?
Надо их послушать.
А вставлять-то какой стороной?
Что?
Этой стороной?
Да.
Точно этой?
Той, где написано "New Music".
Да-да, вот этой.
Ну, не знаю.
Значит, я открываю... как его... плеер,
И этой стороной кладёшь вверх.
А я-то думал, что
другой стороной играет.
Я думаю, всё-таки