скоро еще что-нибудь
обнаружишь, мой бедный Люсьен!
Всем аперитив.
Люсьен угощает.
Как говорил Фош:
Если Вы - лев...
то мокрицами быть не можете.
Видел я типов похуже этих двух.
И где они теперь? Скажите!
В тюрьме?
Люсьен, государству труп обходится
дешевле, чем арестант.
Ты сделаешь большой шаг вперед.
Нет, вы видели - Бартали пришел
на 17 минут раньше Вервека.
Естественно. Он посвятил свой велосипед
Деве Марии.
Бартали?
Если понадобится совет, когда найдут
сутенеров, позвони мне.
- Странно, что они так и не вернулись.
- А почему они не вернулись?
- Потому что они мертвы.
- А с чего им быть мертвыми?
Их, наверно, кто-нибудь убил.
И тогда на тебя сразу падет подозрение.
- Да нет.
- Ты этим хвастался перед всеми.
Я не говорил, что убью их. Я сказал,
что преподам им урок. Это разные вещи.
Синяк под глазом - это урок.
И пуля в голове - тоже урок.
Я этих твоих сутенеров в глаза не видел.
Конечно, может их там и не было.
Молчи. Как будто ты и вправду их убил.
Взгляни на меня. Ты можешь себе это
представить. Ну вот...
Зато после всего, что ты тут наболтал...
и этих сутенеров вдруг найдут.
Не хотел бы я оказаться на твоем месте,
учитывая обстоятельства.
Да, Марсель. Ты верно понял.
Делать нечего. Только молится...
Молись, что если их действительно убили,
трупы никогда не нашлись бы.
Понимаешь, Марсель. Тебе ничего
не придется делать, чтобы все поверили,
что это ты. Вот так-то.
- Сколько сегодня?
- Пять.
- Дизентерия?
- Конечно.
- Все черные?
- Есть один белый.
- Один белый.
- Да, такова жизнь.
Вы его тоже в реку бросите?
Ты что - с ума сошел?
Белого на кладбище!
Так болит?
Смотри на меня.
Так больно?
Ей что-то в глаз попало.
Не могу разглядеть.
Открой глаз... посмотри на меня.
Много работы?
Грязная работка.
Иногда, мне хочется послать все
к чертям. Но не могу.
И никогда не смогу.
Вот и все.
- Вот видишь - все в порядке.
- Поцелуй меня. Все в порядке.
А меня?
Чего Вы ждете, голубчик?
Делайте свое дело.
Прекратите! Маркаю, стойте!
Остановитесь, черт возьми!
- Не хочет продавать мне арахис.
- Он не хочет платить.
- Какая разница.
- Ну все. Довольно.
Ты что, собираешься меня арестовать,
за то, что я отлупил негра?
Нет, это не совсем так.
Но и не наоборот.
Все дело в доске.
- В доске?
- Она закрывала дыру в туалете...
Представьте, если бы кто-нибудь упал
и сломал ногу. Кто бы отвечал?
- И что?
- Раз никто туда не провалился,
я тебя отпускаю.
Ты никого не арестовываешь.
За что тебя станут уважать?
Нужно показать людям, что ты человек
смелый, честный и трудолюбивый.
Подержи руку.
Я не могу.
Почему?
Потому что я не смелый,
не честный и не трудолюбивый.
А потом... мое начальство
этого не хочет.
Почему ты так говоришь?
Если бы им был нужен смелый, честный
трудолюбивый - они бы меня не назначили.
- Так вот.
- Может быть.
Но это не повод все спускать Маркаю.
Мне мешает то, что он - муж Розы.
Вы знаете. Я ее друг. И только.
Но если я арестую ее мужа,
то все скажут, что дело личное.
Пусть говорят. А ты делай свое дело.
Избавь страну от этого мусора.
А я? Кто меня избавит от этих
вонючих сортиров перед домом?
Всякой вещи свое время, всякой
своя очередь. Одна за другой.
Ради общего блага. Сначала Маркаю.
Потом твое частное дело.
Все по порядку.
Ну если вы говорите.
Я буду молить бога послать
тебе смелости. Тебе ее не хватает.
Скоты. Они меня так просто
не возьмут.
Хорошая собачка. Ищи там.
Давай!
Зачем ты сюда пришел, идиот?
- Не трогай мое ружье.
- Оно тебе больше не понадобится.
- У меня есть охотничья лицензия.
- Лицензия тебе тоже не понадобится.
А пришел я сюда, потому что иду
к твоей жене.
Мы ляжем с ней в постель, и она даст мне
то, что тебе никогда не давала.
Не двигайся!
Африканцы говорят, что боятся
мучительной смерти...
...в больнице, с докторами,
медсестрами и священниками...
Твоя смерть не будет мучительной.
Я знаю, некрасиво бить умирающего.
Но, во-первых, уж очень хочется,
а, во-вторых,