Почти 100 лет прошло с тех пор,
как армии крестоносцев захватили Иерусалим.
Европа стонет под гнетом
репрессий и нищеты.
Чернь и знать стремятся в Святую Землю
в поисках богатства или спасения.
Один рыцарь возвращается домой в поисках своего сына.
Франция, 1184 год.
Своим самоубийством она отвергла Христа,
и теперь будет похоронена на перекрестке дорог.
Скажите мне, в чем логика?
- Отец?
- Что?
Дьявол очень практичен.
Если она была ведьмой,
то она не оправдала его вложений.
- Что ты знаешь о логике?
- У меня есть уши, Отец.
Хотя одно из них пробито.
Потому, что я люблю правосудие.
Ты любишь воровать.
Замолчи. Давай копай.
Крестоносцы.
Освободите дорогу!
Сквайр...
Это на похороны, от моего господина.
И на мессу, за упокой ее души.
Подожди... Ты что, забыл?
- Она была женой вашего брата.
- Она была самоубийцей. Отруби ей голову.
И верни топор.
Вы знакомы эти места, господин?
Знакомы ли?
Я знаю здесь все.
- А твой брат? Ты говорил с ним?
- К чему? Он все еще под арестом.
Твой брат в ответе
за грех жены, как и я.
Мнения разнятся, мой господин.
- Похороны были... ?
- Да.
- Еще, вы не отрубили ей голову?
- Нет.
Хорошо. Закон может зайти слишком далеко.
Слишком далеко - я спрашиваю себя
"Иисус дошел бы до такого?"
В христианском мире так много сделано того,
чего не одобрил бы Христос.
Отпусти своего брата. Он мне нужен.
Мой брат, господин епископ, одержим дьяволом
и мы должны его испытать.
Твой брат так же безумен, как и ты.
Он убит горем.
Без твоего брата я не могу
закончить мою церковь. Отпусти его.
И отдай ему это, и передай, что
я молюсь за него.
Ты нужен епископу.
- Освободи его.
- Встань на ноги.
Мы не в раю, а на земле.
И здесь приходится страдать.
Не причиняй себе вреда.
Для этого сгодятся другие люди.
И как там Иерусалим?
- Иерусалим?
В опасности, милорд. Как всегда.
Мы противостоим там сарацинам
больше ста лет.
Сарацины, как вы их называете, уже
объединили Египет, Сирию и всю Аравию.
- Сарацины и кое-кто еще.
- Саладин, их король.
- Сал-адин
- Тарабарщина.
- Красота.
- А ты еще и не пьешь.
Я так скажу - Рыцарь должен быть рыцарем,
а монах - монахом.
- Брат...
- Нельзя быть обоими сразу.
Может я и старомоден, но...
а что о кубке, так
у меня есть один умелец, кузнец.
Или был.
Кто из сыновей кузнеца, которого я знал
теперь кузнец?
Бэйлиан, старший сын.
Его ребенок умер. Его жена впала в отчаянье,
и не слышала слов разума...
Она покончила с собой.
Такое случается.
А почему ты спросил?
Дела личные.
Прошло целых 26 лет с тех пор, как мой брат
стал крестоносцем. И теперь он вернулся.
Новоявленным бароном царства Иерусалимского.
А что достанется младшему брату?
У старшего нет наследника, так что все перейдет ко мне.
- А значит, тебе.
- Тогда хвала звездам за моего дядю.
Её могила здесь.
Или там?
Я боюсь, что не могу назвать точное место.
Меня не было на похоронах.
Назови меня лжецом. У тебя есть причина.
Ты никогда не даешь сдачи.
А?
Ты всегда подставляешь другую щеку.
Я думаю, ты считаешь себя безгрешным.
Вот это и есть грех!
Мы будем работать.
Томас, хватит.
Я сказал тебе прекратить.
Дайте проехать лошадям.
Вот он. Вот он.
- Это Вы кузнец?
Умелец, если верить
Вашему господину и этому священнику.
Прими мое соболезнование и мои молитвы.
Сегодня я молюсь о твоей покойной жене
и мертворожденном ребенке.
Нам надо подковать всех этих лошадей.
И поесть. И мы заплатим.
Он согласен.
Он сделал отличные осадные орудия.
Он сделал военные машины
для метания огромных камней.
Он замечательно работает с серебром.
Он будет один из немногих у вас,
кто нужен больше живым, чем мертвым.
Заткнись.
- Тебе воевать приходилось?
- Всадником.
- И в качестве инженера.
- Против кого и за кого ты сражался?
За одного лорда против другого,
по причине, которую уже не вспомнить.
Теперь игра интереснее.
Один Бог против другого.
- Оплата соответствующая.
- Я говорил ему об этом.
Ты все еще настаиваешь на своем совете,