мудрости, в случае необходимости
сокрыть ее.
Пока не прибыли посланники Папы,
Вы должны знать, отец настоятель,
что подобными делами я более
не занимаюсь.
Мне вовсе не хочется взваливать
на тебя бремя своих сомнений,
но если я не смогу восстановить покой
в умах своей паствы, мне придется
призвать на помощь Святую Инквизицию.
Держите, держите крепче.
Держите.
Эджо,
Это Убертино Козальски.
Один из величайших духовных лидеров
нашего ордена.
Идем.
Многие почитают его, как живого святого.
Хотя другие сожгли бы его, как еретика.
Его труд о бедности духовенства
не пришелся ко двору
в папских дворцах и теперь он прячется
словно изгой.
Братья францисканцы.
Вы должны немедленно
покинуть это место.
В это аббатство забрел дьявол.
Убертино,
Я Вильям.
Вильям Баскервильский.
Вильям...
Нет.
Нет.
Вильям мертв.
Вильям, сын мой,
прости меня.
Мы слишком давно потеряли твой след.
Я хотел, чтобы меня забыли
Узнав о твоих бедах
я молил Деву Марию о чуде
И твои молитвы были благосклонно
услышаны.
Это мой юный послушник Эджо из Мелька
Отец юноши доверил мне его обучение
и благополучие.
Ты должен немедленно его увезти
Разве ты не слышал, что дьявол
выбрасывает
смазливых послушников из окон этого
монастыря?
В юноше, который недавно умер
было что-то женственное,
что-то бесовское.
У него были глаза девушки,
ищущей связи с дьяволом.
Остерегайся этого места.
Зверь
среди нас.
Я его чувствую.
Сейчас.
Он где-то здесь.
И я боюсь
Я очень боюсь
Вильям, за тебя,
за себя, за исход нашей дискуссии.
Сын мой,
в какие же времена мы живем.
Но,
давай не будем пугать
нашего юного друга.
Она прекрасна. Не правда ли?
Когда женщина,
развратная от природы
очищается святостью Божьей,
она способна стать
истинным воплощением
безгрешности.
Прекрасна грудь
кормящая лишь
одного ребенка.
- Мне не нравится это место.
- Правда?
а я нахожу его весьма интересным. Идем.
Мой дорогой Эджо, мы не должны
допустить, чтобы рациональные слухи
об антихристе
ввели нас в заблуждение.
Давай лучше поупражняем свой разум
и попытаемся распутать эту страшную
головоломку.
Да обретешь ты больше на небе за то,
что дал на Земле.
Мой учитель верил Аристотелю,
греческим философам и способностью своего
замечательного рационального разума.
К несчастью, мои опасения оказались далеки
от обычной игры юношеского воображения.
Какой безрадостный конец блестящего
рисовальщика.
Еще одно щедрое
пожертвование церкви и беднякам.
Итак,
а что если он упал не с той башни,
а откуда-нибудь оттуда,
и уже после этого тело скатилось вниз.
А, Эджо?
И дьявол тут не при чем.
А вот и кровь.
Он выпал оттуда.
Он прыгнул.
Эджо,
- Ты меня слушаешь?
- Да, он прыгнул.
Прыгнул? Вы хотите сказать, он...
- Покончил с собой?
- Да.
А иначе зачем подниматься туда ночью
в самый разгар бури?
Ведь не для того, чтобы насладиться
пейзажем.
Нет, но может быть...
Может быть, его убили?
А затем затащили тело наверх?
Гораздо проще избавиться от него
сбросив через ворота, подобно милостыне
бедным.
Нет, нет. Мой дорогой Эджо.
Это элементарно.
Самоубийство.
Вы думаете, Господь
оставил этот монастырь?
Разве ты знаешь хоть одно место,
где Бог чувствовал бы себя как дома?
Мы возносим хвалу
Господу Всемогущему
чтобы он не дал повода подозревать
присутствие среди нас злого духа
из этого или иного мира.
Мы возносим хвалу нашему Господу
чтобы дискуссия, принимать которую нам
оказана большая честь состоялась,
и не была омрачена страхом.
Мы возносим хвалу Всемогущему
за то, что он
послал нам брата, Вильяма Баскервильского,
чей опыт, полученный прежде,
при исполнении весьма тягостных
обязанностей
пригодится теперь нам всем.
Да воцарится снова в наших
сердцах мир
и Божественный покой.
Монаху надлежит вести
себя смирно.
Ему не пристало говорить то,
что он думает и высказывать
свои мысли, пока его об этом
не спросят.
Монаху не пристало
смеяться. Это удел болванов
и глупцов, которые не боятся
проявить себя, возвысив