том, был ли беден Христос,
а в том, должна ли быть бедна
церковь.
Вы, францисканцы хотели бы,
чтобы духовенство отреклось от своей
собственности
и рассталось со своими богатствами.
чтобы аббатства растранжирили свои
священные сокровища...
Вильям, я нашел книгу.
Я нашел книгу в аптеке.
Книга на греческом. Ее спрятали
за одним из моих сосудов.
Не трогай ее. Вернись и запрись изнутри.
Я приду, как только смогу.
Вы забываете, что даже самый
роскошный памятник Господу Нашему
есть бледное отражение
его бесконечного величия
и славы.
Вместо того чтобы лишать церковь
внешних признаков великолепия
и власти, нам следует приумножать
это великолепие и власть
дабы собрать под знаменами Божьими
всех людей.
Быстрее, брат. Быстрее.
Твой друг Сальваторе признался,
что вы с ним были еретиками.
У тебя совсем мало времени, чтобы
избежать костра.
Спасибо, брат.
- Куда ты?
- Отпустите! Я келарь.
- Я не пытался бежать.
- Пойдешь с нами.
Как вы смеете называть папское
скопище разврата божьим местом?
- Отвечайте, кардинал!
- Эти убийства - знамение.
- Не понимаю, чего?
- Того, что примирение с вами
было бы делом безнравственным и,
более того, дьявольским?
В Евангелии определенно говорится, у Христа
- был кошелек.
- Ложь! И вы это знаете!
Почему же Господь не менее семи раз
сказал
своим ученикам: Не берите ни золота,
ни серебра,
ни сумы, ни обуви. Сластолюбцы!
А ты забыл, как ваш Святой Убертино
залезал в постель Клары Монтефальской?
Клара умерла, благоухая святостью
и безгрешием!
Братья, прошу вас!
Я выяснил факты чрезвычайной важности!
Отпустите меня!
Клянусь, я его не убивал.
Я был в амбаре с зерном, составлял опись!
Я никого не убивал! Клянусь!
Тогда объясни, почему ты хотел бежать.
Я его не убивал.
Ремигий Варагинский, я уже
приказал арестовать тебя по иным
обвинениям.
Теперь я вижу, что не ошибся.
Если бы кое-кто не предпочел искать
не там, где следовало бы, несколько
слуг Божьих
были бы сейчас с нами.
Положив руку поверх идола,
первый и седьмой в четырех.
Смейтесь над недостатками
людей вульгарных.
Перестань, юноша. Я размышляю.
Я тоже, учитель. Я тоже.
Тогда попытайся делать это головой,
а не сердцем,
и, возможно, нас ждет успех.
Неужели книги для вас важнее людей?
Разве я это говорил?
Вам никогда и ни до кого нет дела.
Неужели вы не можете проявить хоть
капля жалости?
А вдруг моя жалость проявляется
именно так?
Хотя жалость все равно не спасет
ее от костра.
Напоминаю всем присутствующим,
что они связаны обетом послушания
и под страхом отлучения от церкви
обязаны помогать Инквизитору в его
тягостной борьбе с ересью.
Для участия в трибунале
и совместном несении всей
тяжести вердикта
мне понадобится помощь двух судей.
Отца настоятеля и...
брата Вильяма Баскервильского.
Сальваторе?
Сальваторе.
Сальваторе.
Не повторишь ли ты признание,
сделанное вчера ночью?
Ты заявил, что ты сам
и твой сообщник Ремигий Варагинский
были членами секты еретиков-дольчинитов.
Да.
Да.
Благодарю тебя.
Благодарю.
Я умоляю вас, во имя
Отца и Сына и Святого духа
Простите.
Довольно!
Ремигий Варагинский, опровергаешь ли ты
признание своего сообщника?
Нет.
Не опровергаю.
Но горжусь этим!
Я прожил здесь 12 лет.
И все это время набивал
себе брюхо, ублажал
плоть и облагал десятиной
голодных крестьян.
Но теперь
вы дали мне силы вспомнить то,
во что я когда-то верил всем сердцем,
и за это я благодарю вас.
Вспомнить, как ты греховно
грабил и жег церковную собственность?
Да, чтобы раздать
ее людям, у которых вы прежде ее
и украли!
А разве не ты убивал епископов
и священников?!
Да!
Я бы и вас сжег, будь у меня
хоть небольшой шанс!
Святая Дева Мария,
услышь мою смиренную молитву.
Я знаю, что грех мой велик
но я умоляю тебя
не дай ей страдать за мои прегрешения.
Пресвятая Богородица,
много лет назад ты сохранила чудо
и спасла моего учителя.
Сделай то же самое
и для этой девушки.
Учитель говорит, что
простые люди за все платят сполна.
Но