славою и честию венчай их.
Бобби! Иди сюда!
Нет, нет.
- Я не пойду.
- Идем, Бобби!
Нечем дышать.
Я говорила, четыре торнадо,
не двенадцать.
В день, когда ты родился,
было четыре торнадо.
Одно в Хэмтрэмке
и три в Детройте.
И никто не пострадал.
Ты преувеличиваешь.
Спасибо.
Да, но ты говорила...
Хорошо, ты говорила, что я был
настоящим бедствием.
Так, кажется.
Когда тебе было четыре - да,
хуже, чем торнадо.
А когда мне было десять?
В десять ты был другим.
Ты часами пропадал в подвале.
Играл со своей железной дорогой, ты...
Мы тебя совсем не видели.
Но почему? Что произошло?
Почему так получилось?
Ты стыдился нас.
Ты все скрывал от нас.
Ты не приводил друзей домой.
Как-то раз твоя мать пошла в школу,
поговорить с учителем,
а ты сделал вид, что не знаешь ее.
Не знаешь собственную мать.
- Она плакала два дня.
- Папа, не надо.
Сегодня моя свадьба.
Что я тебе говорил?
Каждый раз, когда они собираются,
все заканчивается этим.
А в чем была причина?
Почему я так поступал?
Это было так давно.
Ты всегда считал,
мы недостойны тебя.
В этом все дело.
Думаю...
думаю, твой ребенок должен знать,
что его отец считал свою
семью недостойной его.
Что, при первой же возможности,
он сбежал.
Сменил фамилию.
И не возвращался.
Ты меняешь тему.
Прошу прощения, это я начал.
Я ничего не меняю.
Ты единственный здесь,
кто все меняет, Джонс.
В чем дело?
Не нравится моя фамилия?
Фамилия твоего отца?
Фамилия твоего деда?
Я прошу прощения.
Пожалуйста, отец.
Давай забудем об этом.
Ты все меняешь.
Ты бежишь от всего.
Знаешь, что?
Я не сбегал.
Я не сбегал. Я ушел.
И, знаешь, почему?
Я хотел жить своей жизнью.
А жить со своей
семьей ты не можешь?
Если бы не твоя жена, не ее звонки,
ты бы для нас уже умер.
Это правда!
Что ты хочешь от меня?
Чтобы я звонил и выслушивал
одно и то же снова и снова?
Зачем это мне?
Кому это надо?
Человек, который любит
свою семью, звонит им.
- Прошу тебя.
- Папа, он на самом деле вас любит.
Сомневаюсь.
Не надо мне рассказывать о любви.
Не надо, хорошо?
Знаешь, почему?
Помолчите минуту.
Я живу в Лос-Анджелесе десять лет.
И вы ни разу не приехали
навестить меня.
Вам плевать на то, чем я занимаюсь.
Плевать на то, как я живу.
Так что не надо мне
рассказывать о любви.
Бобби, ты же знаешь,
мама не выносит самолетов.
А поезда?
Это слишком далеко.
Слишком далеко.
Именно. Видишь?
Может быть,
когда ребенок появится.
- Тогда я приеду.
- Да, конечно.
Конечно. Знаете что?
Забудьте об этом.
Сколько уже можно
об одном и том же.
Я уже устал от этого.
И как только люди
могут докатиться до такого.
Хочу тебе кое-что сказать, Бобби.
Я люблю тебя.
Я, правда, тебя люблю.
Но иногда ты бываешь
таким упрямым ослом,
понимаешь, о чем я?
Хватит уже попрекать меня.
Да, я сделал выбор, пусть
даже ты его не одобряешь.
И что с того?
Не в этом дело, Пол.
Ты отверг меня.
Нет. Я отверг Лос-Анджелес.
Я не могу жить там,
как ты живешь.
Мне нужна моя семья,
нужны мои друзья.
Ты думаешь лишь о бизнесе.
Я приезжал к тебе
почти на две недели.
Сколько раз мы встречались?
Два раза?
И оба раза я чувствовал
себя словно твой клиент.
Ты мог бы получать
шестьдесят тысяч в год.
Но ты предпочел мусорный бизнес.
Металлолом, Бобби.
Металлолом.
Мусор, он мусор и есть.
Видишь, в чем между нами разница?
Ты всегда ненавидел отца за то,
что он мусорщик.
Я же всегда уважал его труд.
Вот в чем разница.
Я не ненавидел его.
Да, Бобби, ненавидел.
Ладно, ладно, не будем
цепляться к словам.
Он же твой отец.
Это ведь он когда-то
качал тебя на коленках.
Это ведь с ним ты
когда-то ездил в Кливленд.
Помню, ты все время
мне об этом рассказывал.
О вашей поездке.
Я до сих пор помню
восторг в твоих глазах.
Что же случилось, Бобби?
Я не знаю.
Забавно.
Ты жалуешься на отца,
а сам ведешь себя ничуть не лучше.
Что ж, мне пора идти.
Мы уезжаем справлять наш
медовый месяц через полчаса.
Они тоже этого заслуживают, Бобби.
Да, наверное.
Они