И повернуть.
Теперь ждем, когда красная
лампочка зажжется.
- Грузовик не блокирует сигналы?
- Нет.
Пульт сработает?
- Там очень мощный передатчик.
- Возвращайся на свою точку.
Сейчас не время импровизировать.
И стой на углу.
Иди. Не волнуйся.
Система сработает.
ГОВОРЯТ ПО-ФРАНЦУЗСКИ
ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН
ГОВОРЯТ ПО-ФРАНЦУЗСКИ
Алле? Алле?
Алле?
Алле?
ШАГИ БЕГУЩЕГО ЧЕЛОВЕКА
Стоп!
Стоп!
Стоп!
Отбой.
ГОВОРЯТ ПО-ФРАНЦУЗСКИ
ГОВОРИТ ПО-ФРАНЦУЗСКИ
Мы работаем или нет?
ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН
- Уи?
- Махмуд Хамшари.
- Да.
Его отвезли в больницу Кошан.
Там не сообщают на сколько
серьезны его раны?
Какого черта ты в телефон
заложил хлопушку?
Не хотел подорвать все здание.
- А чего ты от меня ждал?
- Труп араба.
На уничтожение цели №2 мы
потратили еще 200000 долларов.
Если она уничтожена.
С пистолетами надежнее.
Стрельбы никто не заметит.
А бомба имеет двойной
эффект: Уничтожает цели и
пугает террористов.
Эффект достигается, если
бомба эффективна.
Завтрак?
ТВ: Сегодня посольство Израиля
в Лондоне потряс взрыв бомбы,
замаскированной под письмо.
Примерно 9:30 утра, доктор Ами
Шахори вскрывал доставленную почту.
7 писем были найдены в почтовом
отделении, недалеко от нашего
посольства в Эрскорт.
- Одно все же пропустили.
- Только что отметили Хануку.
Наверно, во время праздников
скопилась почта, вот они и зевнули.
Такие письма были найдены в Израиле
само собой. В Канаде, Аргентине,
Вене, Кимшасе, Париже, Брюсселе.
Десятки писем, большинство
отправлено из Нидерландов.
"Черный Сентябрь" действует.
Это их ответ.
За Хамшари.
Угу, еще и за Звайтера.
Похоже, они вступили
с нами в диалог.
А ты сейчас где?
Я в Нью-Йорке, нащупал один след.
Я перезвоню.
Ты собираешься навестить отца?
Ну почему же так долго?
Это дело не быстрое.
У нас лучшие больницы в мире.
При твоем рождении, твой отец
не присутствовал. Я была одна.
Он в тюрьме сидел.
А тебе разрешили?
Разве ты не на службе?
И как же ты поступишь?
Сдашь меня?
Кстати, как он?
Я не часто навещаю твоего отца.
Вильма смирилась, что он
на нее орет.
Она угнетает меня.
А ты как?
Справляюсь.
Обо мне не волнуйся.
Има...
Я горжусь твоим мужеством.
Что ты обо мне знаешь?
Вот я смотрю и вижу все,
что мне нужно знать.
Она жутко уродлива.
На отца похожа.
Я хочу, чтобы ты уехала. На время.
Я нашел квартиру в Бруклине.
Не знаю, сколько это продлится,
но я не смогу приезжать в Израиль.
В Нью-Йорк?
- Так я смогу чаще вас видеть.
- В Нью-Йорке?
СТУЧАТ В ДВЕРЬ
Но... но здесь вся моя семья и
твои родители.
Ты хочешь, чтобы мои родители
помогали тебе ее растить?
Смотри, что они со мной сделали.
Ты не хочешь, чтобы твоя дочь
была израильтянкой?
Он всегда будет израильтянкой.
В Бруклине она станет еще одной
еврейкой, оторванной от родины.
Я не смогу сделать, что должен,
не видя тебя.
А что ты должен сделать?
Не делай ничего, Авнер.
Здесь наш дом.
Лично для меня дом, это ты.
Что?
Ну, ты еще расплачься.
- Мне очень нелегко было это сказать.
- Я верю.
Ну, так не смейся надо мной.
Надо же было за такого
сентиментального выйти.
Ты погубишь мою жизнь.
Твоя мама надо мною смеется.
Смотрите, как у него
карман оттопырен.
Видите? Неужели он вооружен?
И он и русские.
Это он. Точно.
Хуссейн Абад аль Шир.
В соседнем номере живут
израильские молодожены.
Поженились на Кипре, потому что
она не еврейка.
Смешанный брак.
Шанде фор де Гоем.
И все равно постараемся их
не взорвать.
Каждый вечер агенты КГБ
привозят его домой.
Он включает свет, раздевается.
Выключает свет, ложится в постель.
Взорвем постель.
Я знал одного агента, который так
боялся спать в своей постели, что
каждую ночь укладывался на пол
в стенном шкафу.
Он до сих пор спит так.
В стенном шкафу.
Если наш парень тоже спит
в шкафу, у нас проблемы.
А вот, если он ляжет в постель,
под его весом устройство перейдет
в боевое положение.
И... мы нажмем кнопку.
Осторожно, осторожно.
СТУЧАТ В ДВЕРЬ
Я поселился в соседнем номере.
- Зачем?
-