одобряли
вождя, на деле были лишь скоплением
не питающих никаких иллюзий,
замкнутых одиночек.
То, что спектакль обозначает
как вечное -
основано на изменении,
и должно изменяться вместе
с основанием.
Спектакль абсолютно догматичен,
но в то же время, не может
установить никакой жесткой догмы.
Спектакль - крайне подвижная
и динамичная структура,
движение является для него
естественным состоянием,
хотя оно и противоречит его
собственным устремлениям.
Спектакль провозглашает видимое
единство,
однако классовое разделение никуда
не исчезает - да и как оно может исчезнуть,
когда на нём основывается
капиталистический способ производства.
То, что обязывает трудящихся
участвовать
в построении мира,
также и отчуждает их от этого мира.
То, что связывает людей независимо
от их локальных и национальных различий,
одновременно и отдаляет их
друг от друга.
То, что призывает к торжеству
рационального,
на деле содействует иррациональности,
иерархической эксплуатации
и подавлению.
То, на чём основывается власть
в обществе,
обуславливает и его
конкретную несвободу.
Живые ли мы, пролетарии?
Мы вообще живые?
Наше ли это время, которое мы
пересчитываем и в котором мы всё
рассматриваем с точки зрения
потребления? Наша ли это жизнь?
Можем ли мы не ощущать, что именно
непрестанно растрачиваем с годами?
Не являются ли отдых и пища
лишь слабым средством
для поддержания болезни,
мучающей нас?
Что мы называем прошлым?
Нечто нами понятое, но заболтанное?
Последний припадок?
Зло, которое мы приносим
в мир с рождением?
Капиталистическое производство
унифицировало пространство,
теперь оно уже не граничит ни с какими
внешними по отношению к нему обществами.
Эта унификация является одновременно
и экстенсивным и интенсивным
процессом опошления и обесчеловечивания.
Накопление товаров массового производства
в абстрактном пространстве рынка
привело к разрушению всех
региональных и таможенных барьеров,
а также корпоративных ограничений
Средневековья,
которые обеспечивали прежде
качество ремесленного производства;
теперь это привело также
к уничтожению автономии
и качественности мест
обитания человека.
Сила усреднения и унификации
оказалась той самой
тяжёлой артиллерией,
которой суждено было сокрушить
все китайские стены.
Отныне только свободное пространство
товара имеет возможность
постоянно модифицироваться
и благоустраиваться,
чтобы ещё более отождествиться
со своей сущностью
и утвердить свои границы
и внутреннее устройство.
Общество, упраздняющее любые
географические расстояния,
лишь воссоздаёт эти состояния
внутри себя,
в виде разделения
в рамках спектакля.
Туризм, человеческий кругооборот,
рассматриваемый как потребление,
является побочным продуктом кругооборота
товаров, и сводится, по сути,
к одному единственному развлечению:
поехать и посмотреть на то,
что уже стало банальным.
Наличие экономической организации посещения
различных достопримечательностей
уже обеспечивает одинаковость
этих достопримечательностей.
Та же самая модернизация, изъявшая
время на перемещение в пространстве,
отняла у него и реальность
самого такого перемещения.
Общество, основанное на росте
отчуждённого промышленного труда,
становится совершенно естественно
от начала и до конца
нездоровым, шумным, уродливым
и грязным как завод.
Общество, способное самостоятельно
воссоздавать всё,
что его будет окружать, выбрало
особую технологию
для изменения самого рельефа своей
территории, т.е. основную базу
для поставленной задачи.
Урбанизм - это захват капитализмом
в собственность
человеческой и природной среды,
отныне сам капитализм,
по мере логического развития
к своему абсолютному господству,
может и должен
перестраивать всё своё
пространство
как собственную декорацию.
Человек возвращается к жизни
в пещере, но современный рабочий
обитает в ней лишь номинально,
ибо эта пещера - сомнительная защита,
в которой он ежедневно

------------------------------
Читайте также:
- текст Дзэйрам
- текст 2001 маньяк
- текст Сбрось маму с поезда
- текст Узник замка Иф
- текст Вердикт за деньги