обиделся.
КАРТЕР: Нет, не обиделся.
Я на тебя не обиделся.
ЛЮСИ: Каешься, что поцеловал меня?
КАРТЕР: Люси, я не могу, пойми!
Я не могу с тобой встречаться.
Я не тот, кто тебе нужен!
ЛЮСИ: Ясно.
Может, тогда поведаешь, кто мне нужен?
КАРТЕР:
Ты просто не даешь себе труда подумать.
А так ты и сама это знаешь.
ЛЮСИ: Ох!
ЛЮСИ: Мам!
САРА: Мне что-то нехорошо.
Кажется, меня сейчас...
СЕКРЕТАРША: Офис Нельсона Хардвика.
ЛЮСИ: Это Люси. Папу можно?
СЕКРЕТАРША: Люси, его нет.
Он поехал к... Э-э...
ЛЮСИ: Мам, давай попробуем встать, хорошо?
Я отвезу тебя в больницу, только ты помоги
мне, я одна не справлюсь. Ты готова?
РОЗЕН: У вас так называемая
фебрильная нейтропения.
Пониженный уровень лейкоцитов,
организм теряет сопротивляемость.
Я звонила в Анн-Арбор доктору Хоффману.
Мы назначим вам препарат
под названием "Нейласта".
НЕЛЬСОН: Простите, меня не было.
Что случилось?
ЛЮСИ: Пойду, попью чего-нибудь.
Тебе принести?
САРА: Нет, я...
Ничего не надо.
КАРТЕР: Ох!
СОФИЯ: А ты как думал? Вот дубина!
СОФИЯ: Алло?
КАРТЕР: Привет, Соф.
София, это я.
СОФИЯ: Кто?
КАРТЕР: Картер.
СОФИЯ: Кто?
КАРТЕР: Картер.
Уэбб.
СОФИЯ: Ой, Картер, пупсик!
Извини, ты совсем не ко времени.
Ну что?
Ты знаешь, мы в одной компании в Сохо,
тут все так набрались.
И я вместе с ними!
Все-таки канун Нового года.
КАРТЕР: Не канун. Сейчас октябрь.
СОФИЯ: А кажется, будто уже Новый год.
Слушай, милый, мне очень
надо с тобой поговорить, очень.
Но давай чуть позже. Ладно?
Потом.
КАРТЕР: Ну хорошо. Только я не знаю...
Дело в том, что...
Алло?
ФИЛЛИС: Что с тобой происходит?
КАРТЕР: Уф!
Что-то всё из рук валится.
Мне двадцать шесть, я здоров,
вроде не бездарен.
Казалось бы, чего еще желать?
Мои друзья женятся, детей заводят,
а я как неприкаянный.
ФИЛЛИС: Зачем ты сюда приехал?
КАРТЕР: Пытаюсь написать книгу
о юности в Лос-Анджелесе.
ФИЛЛИС: Давно пытаешься?
КАРТЕР: Ох, одиннадцать лет, не больше.
ФИЛЛИС: Долго. Видно, плохо пытаешься.
Может, тебе надо поискать другую работу?
КАРТЕР: Да. Вероятно, ты права.
Я решил: Отойду от всего, приеду сюда,
и возможно, это изменит мою жизнь.
Но ошибся.
ФИЛЛИС: Картер.
Ох! Мне сто тридцать три года.
КАРТЕР: Да ну, бабуль, скажешь тоже.
ФИЛЛИС: Все это время я пыталась
разобраться в своей жизни.
И представь себе: Ни хрена не разобралась.
А?
КАРТЕР: Да, понимаю.
ФИЛЛИС: Я скоро умру,
а тебе еще жить и жить.
Так что плакаться хватит.
САРА: Привет.
ЛЮСИ: А где все?
САРА: У Пейдж слипались глаза.
Она хотела остаться, но...
Да и мне лучше побыть одной.
ЛЮСИ: Хорошо.
САРА: Давай поговорим.
ЛЮСИ: Ей-богу, не знаю, с чего начать.
САРА: Можешь рассказать,
за что ты обижаешься на меня.
ЛЮСИ: Мне даже трудно...
Черт!
У нас это тянется так давно,
что теперь я уже могу сказать:
Более или менее за всё и ни за что.
САРА: Знаешь, мне перед последней
химией сделали еще одну томографию.
По их мнению, операция прошла успешно.
Раковых клеток они пока не обнаружили.
Так что всей этой гадостью меня
пичкают только для очистки совести.
Но я знаю, что поправлюсь.
А раньше не знала.
Мне было так страшно.
ЛЮСИ: Ох!
Не пропустить бы момент,
когда я начну с тобой знакомиться.
САРА: Хм.
Послушай, я не знаю,
как будет дальше, не знаю.
Но я тебя любила и буду любить.
И буду надеяться,
что ты впустишь меня в свою жизнь.
Конечно, я опять наделаю ошибок.
Но я хочу всегда быть рядом.
Ох! У меня к тебе будет только одна просьба.
ЛЮСИ: Какая?
САРА: Пожалуйста, брось курить.
ЛЮСИ: Ладно.
САРА: Ладно?
ЛЮСИ: Врошу.
САРА: Хорошо.
ЛЮСИ: Тебе надо поспать, мам.
КАРТЕР: Дорогая Сара!
Я уже давно пытаюсь написать тебе письмо.
Такое, каких ты никогда не получала.
А я, по-моему, писал их всю жизнь.
Помню, в тринадцать лет сидел
как-то ночью у себя в комнате
и слушал одну и ту же песню снова и снова.
Мне казалось: Если я сумею написать
что-то достойное, что-то искреннее,
кто-нибудь непременно полюбит меня.
Я думал, что всё приходит само,
не любил