тщеславие и самоуверенность.
Самоуверенность хирурга зачастую
спасает жизнь людям.
Не сомневаюсь.
Но если вы идете поперек воли божьей...
нарушаете чистоту невинного сердца...
родители, а не вы, Доктор,
понесут бремя вины за её смерть.
Может быть, Бог пытается убить ребёнка.
Лично я - нет.
Взгляните. Шунт дал сбой.
Словно поезд сошел с рельсов.
Что с тобой произошло, Пончос?
- Может быть, стоит остановиться, Доктор.
- Нет.
Мы используем неверный сосуд?
Что, чёрт возьми, происходит?
Вив, проснись.
Проснись. Всё хорошо.
Всё хорошо, милый.
- Это был просто сон.
- Господи.
Где, чёрт возьми, тебя носило, Вивьен?
Мне ночью приснилась та белая женщина.
Подробности можешь оставить себе.
Нет.
Нет, это была Эйлин Сэксон.
Взрослая.
Она сидела в углу.
Что-то вязала...
и говорила что-то детским голосом...
она умерла. Я не мог видеть это...
но я знал, что внутри у неё сердце ребёнка.
- Она просто упала и умерла.
- Какое отношение это имеет к...
Швы не могли расти.
Когда мы делали операцию Пончосу,
он весил 10 фунтов. А потом его вес увеличился до 20.
- Швы открылись.
- Я был неправ. Нам нужна новая технология.
Нам нужна новая техника наложения швов.
Позволяющая растяжение
задней стенки и фиксацию передней.
Вот что нам нужно.
И тогда шунт тоже будет расти.
Кислородонасыщение 65%.
Её состояние ухудшается.
- Мы успеем провести операцию?
- Мы не можем прекращать.
- Как насчет новой техники наложения швов?
- Испробуем её завтра.
Вы должны это видеть.
Вивьен Томас оперирует,
ему ассистирует зав. кафедрой хирургии.
Аккуратно за край.
Дуга, длинная, медленная.
Я не вижу. Ты видишь, Вивьен?
Направьте, пожалуйста, лампу.
Зажим всё ещё держит?
- Да.
- Спазмов нет?
Нет.
Хорошо, теперь трудная часть.
Удлиненные швы на задней стенке...
и укороченные на передней.
Я убираю зажим.
Давай, девочка.
Давай, пожалуйста.
Вот так, еще чуть-чуть.
Я чувствую, как кровь приливает к лёгким.
Хелен, передайте Сэксонам,
что мы будем оперировать их дочь.
Ещё бы.
Вы будите готовы.
Да, после того, как я увидел маэстро в деле.
Маэстро бродячих собак.
Твой отец должен гордиться тобой.
Я думаю, он гордится.
Мой отец гордился тем,
что я умел шевелить ушами.
Думаю, после операции
он будет вами гордиться.
Он умер.
Усопшие всегда находятся рядом с нами.
Нельзя отделить прошлое от будущего...
равно как и нельзя отделить
правую руку от левой.
Но, как видишь...
они разделены сердцем.
Или соединены.
Или соединены.
Nolitangere: не прикасаться.
Не прикасаться к сердцу.
Мы развеем этот древний миф...
здесь, в этой больнице.
Кто хочет присутствовать при этом?
Доктор Свэдлин?
Доктор Филмор?
Доктор Кули.
И Доктор Лонгмайер.
Благодарю вас.
Эл, ты ставишь на кон свою репутацию.
Успокойся, Уолтер, мы не в опере.
Разве не главный догмат
каждого врача "Не навреди"?
Что ты имеешь ввиду?
Не проводи операцию, пока
у тебя не будет достаточного опыта.
Отложить операцию - значит
подписать девочке смертный приговор.
- Я не буду тем, кто это сделает.
- Но они тебя уничтожат.
Уолтер, операция завтра.
Эл, ты спешишь...
потому что боишься признаться родителям...
что раскрыл рот слишком рано.
Тебе надо поспать.
Я пытался.
Тебя подвезти завтра до больницы?
Спасибо.
Это будет кстати.
Мне бы не хотелось самому садиться за руль.
Эл, любой бы нервничал на твоем месте.
Дело не в этом.
Я думал о том, что ты мне сказала.
Что иногда я был сумасшедшим...
а иногда просто амбициозным.
Боюсь, как бы мои амбиции
не свели меня с ума.
Доктор Тоссиг, профессор.
Я лишь хотел пожелать всем удачи.
Спасибо, Вивьен.
Спасибо, Вивьен.
Мы перекроем лёгочную артерию
девочки на 30 минут.
Если давление не упадёт до 60,
проблем быть не должно.
Но дольше она вряд ли выдержит.
- Как вы считаете, Доктор Хармел?
- Верно. Не ниже 60, Доктор.
Доктор Блэлок, они готовы.
Доктор.
Идёт.
Доктор Лонгмайер.
Что происходит?
Они отказываются вызывать
его по громкоговорителю.
- Почему?
- Политика больницы.