говорила тебе, глазау меня были завязаны.
Обычно я лежала на спине, привязанная к столу.
Иногда меня клали наживот, чтобы окунуть
мою голову в ведро с моим говном.
Но в тот день, когдадоктор пришел в первый раз,
они были добры ко мне.
Меня обмотали проводками, нуты знаешь, электродами,
и вставили в меня, как пенис, металлический стержень.
Когда ты получаешь электрошок,
тебя это словно обжигает,
... и твое тело подпрыгивает.
И тебе больно там, где провода.
Я пыталась кричать громче,
когда ток был не очень сильный.
Маленькая уловка.
Но она не сработала.
Вошел доктор.
Он сказал, что с меня достаточно.
И отослал их.
Сделал мне укол.
Мне стало тепло. Боль ушла.
Я не думала, что такое может быть,
это было как чудо.
Он обтер меня.
Положил что-то на раны.
Сказал, что я в безопасности
и что он поставит мне "Смерть и деву".
Люблю ли я Шуберта?
"Да, - ответилая, -я люблю его музыку".
Я поблагодарила его.
Я благодарила и благодарила его.
И мы слушали вместе.
Как супруги.
Как люди, заботящиеся друг о друге.
Первые несколько минут он ничего не делал.
Затем я услышала, что он что-то делает.
Казалось, что он бросил на пол ремень.
Я...
Я услышала, какзвякнула мелочь в карманах.
И я услышала шорох снимаемой одежды.
И вдруг он оказался на мне,
он продолжал свои бредовые опыты.
Он вошел в меня...
Боже, какая боль!
Словно обожгло!
Я закричала.
Я кричала так же громко, как когда меня пытали током,
но его это не остановило.
Его это не остановило.
Я люблю тебя.
Позволь мне помочь тебе.
Я тебе не доверяю.
Понимаешь?
Не могу.
Прости.
Я знаю, ты ненавидишь, когдая это говорю,
но я прошу прощения.
И после того...
после того, как он всё закончил,
он выключил музыку и попрощался.
Сказав одну из своих любимых фраз:
"Ни одна косточка не сломана, да ведь, крошка?"
Я знаю, что это он.
Я уверена.
Чего ты хочешь?
Первым моим порывом было изнасиловать его.
Я подумала, что он должен знать, что это такое.
Но женщина не может насиловать.
Тогдая подумала, что ты мог бы это сделать.
Паули, прошу тебя.
Я знаю.
Для тебя это было бы трудно.
Необходимо иметь хоть небольшое влечение.
Прекрати!
Тогдая подумала, не использовать ли
швабру, палку от швабры.
Всё, хватит!
Я знаю, это смешно.
Это смешно, потому что
ни одна месть не удовлетворит меня.
Это их удел: жестокая власть и контроль.
Я не хочу трахать его.
Я не хочу его смерти.
Я хочу, чтобы ...
...он поговорил со мной.
Я хочу, чтобы он признался.
Признался?
Да.
Я хочу...
... я хочу снять его на видеопленку.
Когда он признается во всем.
Не только мне - всем нам.
И когда он признается, ты его отпустишь?
Да.
Я тебе не верю.
Придется.
У тебя нет выбора.
Если он раскается, я отпущу его.
И ты, и Комиссия будут в безопасности.
С записанным признанием он не осмелится
прислать убийц или пойти в полицию.
Он будет знать, что на следующий день
это видео покажут по телевизору.
Я оставлю ему жизнь.
Как ты выражаешься о нашей печальной стране, Герардо,
я дам прошлому стать прошлым.
Мы оставим это позади и будем
продолжать жить своей жизнью?
Да, придется.
Нам придется жить с ним.
А если он откажется?
Скажи ему, что если он откажется, он труп.
Это настоящая угроза?
Да.
Послушай, то, что произошло с тобой,
в любом случае не останется безнаказанным.
Ты должен убедить его, Герардо, ты должен.
Другого пути нет.
А вдруг, каким-то невероятным чудом,
это окажется безумным совпадением?
Вдруг он невиновен?
Если он невиновен, то он вляпался по уши.
Пожалуйста, выключите.
Хочу предупредить вас, что мне
не разрешено подходить к вам.
Не обманывайте себя.
Вы сообщник.
Вы можете всё это прекратить.
Это шарада.
Вы играете в доброго и плохого полицейских.
Я такая же жертва этой ситуации, как и вы.
С моего места мне так не кажется.
Доктор Миранда, вы...
А куда делся Роберто?
Мы больше не друзья?
Вы знаете, что тайная полиция во время пыток
использовала докторов как консультантов?
Все это знают.
Ассоциация медиков осудила