Неттакого несчастья, как то,
что на меня обрушилось!
Нет вздохов, кроме моих.
Нет слез, кроме тех,
что я проливаю.
Нет, и у других людей
бывают несчастья.
Антонио, как я слыхал в Генуе.
Что? Что? Что? Несчастье?
У него потерпел крушение корабль,
возвращавшийся из Триполиса.
Благодарю бога! Благодарю бога!
Где же это? В Генуе?
Дочь ваша истратила в Генуе,
как я слышал, в один
вечер восемьдесят дукатов.
Ты в меня вонзаешь кинжал!
Не видать мне никогда
больше моего золота!
Восемьдесят дукатов за раз!
Восемьдесят дукатов!
Со мной приехали в Венецию
несколько кредиторов Антонио.
Они клянутся, что он
должен неминуемо обанкротиться.
Очень рад этому! Я его истерзаю!
Я его замучаю! Я рад этому!
Один из них показывал мне кольцо,
которое он получил
от вашей дочери за обезьяну.
Проклятье ей! Ты меня
терзаешь, Тубал.
Это была моя бирюза, -
я получил ее от Лии,
когда был еще холостым.
Я бы не отдал ее
за целую обезьянью рощу!
Но Антонио безусловно пропал.
Да, это верно.
Ступай, Тубал, найми
мне заранее пристава,
договори его
за две недели до срока.
Ступай, добрый Тубал!
Мы встретимся
в нашей синагоге, Тубал.
Синьора? Синьора, к вашим воротам
подъехал Венецианец молодой
с известьем, что вслед
прибудет господин его.
Я не видал приятнее
посланника любви.
Апрельский день не возвещал так
нежно роскошнейшего
лета приближенье,
как своего владыку этот вестник.
Прошу, довольно. Я боюсь,
ты скажешь, что он тебе сродни,
так расточаешь
по-праздничному ум на похвалы!
Пойдем, пойдем, Нерисса.
Жажду видеть посла любви,
что так учтив и мил.
Дай бог любви,
чтоб то Бассанио был.
Что-то говорит, хоть не любовь,
что не хочу терять вас.
Вам же ясно, что ненависть
не даст подобной мысли.
Я б месяц-два хотела
задержать вас, пока рискнете.
Я б вас научила,
как выбрать...
Но тогда нарушу клятву.
Нет, ни за что!
Итак, возможен промах.
Тогда жалеть я буду,
что греха не совершила!
О, проклятье взорам,
меня околдовавшим, разделившим!
Две половины у меня: одна вся
вам принадлежит, другая - вам...
Мне - я сказать хотела.
Значит, вам же, - так ваше все!
Позвольте выбрать.
Жить так, как живу я,
ведь это пытка.
Как, пытка, Бассанио? А какую же
измену к любви вы примешали?
Сознавайтесь.
Лишь гадкую измену - недоверье,
мешающее мне поверить в счастье.
Боюсь, не говорите ль
вы под пыткой:
под пыткой люди
могут все сказать.
Даруйте жизнь мне -
я сознаюсь в правде.
Ну что ж.
Признайтесь - и живите.
"Признайтесь и любите".
Вот все мое признание.
Пустите же к моей судьбе -
к ларцам.
Пусть так! В одном
из них скрываюсь я.
Скажи мне, где любви начало?
Ум, сердце ль жизнь ей даровало?
И чем питаться ей пристало?
Ответь! Ответь! Ответь!
Ответь!
Так внешний вид
от сущности далек:
мир обмануть
не трудно украшеньем.
В судах нет грязных, низких тяжб,
в которых нельзя бы
было голосом приятным
прикрыть дурную видимость.
В религии - нет ереси,
чтоб чей-то ум серьезный не принял,
текстами не подтвердил,
прикрыв нелепость пышным.
Украшеньем.
На красоту взгляните -
и ту теперь на вес.
Купить возможно.
Ты, золото блестящее!
Я не хочу тебя!
И не тебя, посредник тусклый,
пошлый между людьми!
Но ты, простой свинец, скорей
грозящий, чем сулящий блага,
ты бледностью своей красноречив.
Беру тебя. Будь выбор мой счастлив!
Сдержись, любовь,
сдержи порыв восторга.
О, слишком сильно счастье -
не вынести боюсь!
Что я найду?
То Порции портрет!
О, что за полубог природу
так постиг? Глаза живут!
Иль потому, что движутся
мои, так кажется?
Но глаза - как мог он
их создать и не ослепнуть?
Но насколько
моя хвала на эту тень клевещет,
не в силах оценить ее,
настолько ж хромает
тень за сущностью вослед.
Вот свиток: в нем
судьбы моей решенье.
"На внешность ты не стал смотреть,
столь же будь удачлив впредь!
Если рок так повелел -
оцени ты свой удел.
Коль по сердцу он тебе,
ты рай нашел в своей судьбе:
ты красавицей своей
с поцелуем завладей!".
Благой