плевать мне на полицейских!
- Ах, ну да!
- Ты-то как?
- Да ничего. Я теперь буддистка, так что. . .
Ну, тогда конечно. А это значит что-то?
Ну, медитация, там.
В общем, надо двигаться к пробуждению.
Ни к чему не надо стремиться.
- Сложно.
- Да.
- Вся эта энергетика здорово выматывает.
- Конечно, выматывает!
- Издеваешься, да? Нет, издеваешься.
- Никоим образом.
- А у тебя какая конфессия?
- То есть?
Ну, религия у тебя какая?
Да никакой. А что, должна быть?
Хоть от тебя к полицейским обратно беги,
у них вопросы полегче.
А что это за грим у тебя?
Это так, по работе.
- А чем ты занимаешься?
- Я топ-модель.
- Здорово!
- То есть, скоро буду. Ладно, мне пора.
Пока!
Может, я с тобой как-нибудь на собрание
буддистское схожу?
Что там надо, голову обрить или обувь
снимать?
Да нет, обувь снимать необязательно.
А что надо?
Ну, я не знаю. . .
- Нашла, что тебе нравится? Совсем ничего?
- Нет, нет.
- Тогда погоди, я расплачусь, и пойдём.
- Можно посмотреть?
- Погоди, здесь для тебя подарок.
- Да? А что это?
Сюрприз!
Это я читала. И это тоже. А это мне
очень нравится. Это я тоже читала.
- В общем, ты всё читала.
- Это всё книги о холокосте.
- О холокосте? Нет, о Шоа.
- Как?
Почему это? Я всегда слышала "холокост".
- Правильно говорить "шоа".
- Все говорят "холокост".
Мишель, холокост означает добровольное
религиозное самопожертвование.
Это нацистская точка зрения.
А шоа - это геноцид, это не жертва Богу.
А как же называется фильм с Мэрил Стрип?
"Холокост"! Киношники не в курсе, что ли?
- Да нет же!
- Что?
Ну, в общем, такие аргументы. . .
Извини, я не знала.
- Мишель!
- О, Бертран!
- Как у тебя дела?
- Нормально.
- У тебя шлем новый?
- Да, нравится тебе?
- Да, рада была тебя увидеть.
- Я тоже.
- Ты теперь где живёшь?
- У мамы.
- В Эбревиле?
- Да, а Валери как?
- Отлично.
- Клёво!
- А он что, ветеринар?
- Ну. . .
- Да ладно.
- А ты что делаешь?
Да нормально всё. Вот, послушай,
прочту тебе. Интересно, как это тебе?
"Я ищу..."
Сейчас найду, одну секунду.
Вот: "Я ищу тишины в объятиях женщин, ищу и
никак не могу найти." Как тебе? Только честно.
- Ничего. То есть, хорошо.
- Это название моего романа.
Помнишь, я тебя фотографировал
обнажённой на кухне у твоей матери?
Извини, извини.
Он совсем псих. Секундочку.
- Так вот, я их тут нашёл.
- И что с того? Ты шлем снять не хочешь?
Ну да! Так вот. . .
А ты что, злишься, да?
Бертран - Франсуа, Франсуа - Бертран.
- Привет!
- Привет. Может, по стаканчику?
Нет, как-нибудь в другой раз.
Чёрт! Забыла, мне нужно в магазин.
Подержи. Спасибо!
- Может быть, я схожу?
- Нет, не надо.
Ладно. Можно взглянуть на книги?
- Конечно. Это вот подарок для Мишель.
- Леонар Коэн. . . Здорово!
- Альбер. . .
- И о чём это?
- Вот, взгляни.
- Это для меня?
"Господи, возьми мою руку, и я пойду
за тобой храбро, без сопротивления."
- Ну и кирпичи! В жизнь не прочтёшь!
- "И в этой жизни..." А что это?
Дневник женщины, которая погибла
в Освенциме, в концлагере.
Как всё мрачно. . .
Перестань, Франсуа же иудей.
- Да что ты несёшь! Ну да ладно.
- Иудей? Клёво!
Франсуа, ты что?
- Сложно с тобой.
- Чего это он?
Может, завтра в кино сходим?
Завтра я не могу.
Я тебе позвоню, ладно?
Да. Уверен, если бы мы встретились
теперь, всё было бы отлично.
- Да, мне бы не пришлось аборты делать.
- Пошли, я твои сумки возьму.
Что за ад с бабами!
- Ладно, пока.
- Пока. Извини, ладно?
- Ничего страшного.
- Я про мрачность. Это же нас всех касается.
Я вот тоже хотел стать
ветеринаром, между прочим!
А ты узнай на факультете, тут ничего
невозможного нет. Пока!
- Пока!
- Ну и болван же!
Как ты могла в такого влюбиться?
Поверить трудно!
- Нет, не сюда!
- Что? Ну, конечно, не сюда.
- Пока!
- Пока! Созвонимся!
Уж конечно!
Странно, я от него с ума сходила.
Чтобы вот так любить человека, до безумия,..
...а потом в один прекрасный день
и говорить с ним не о чем.
- Почему ты сказала, что я иудей?
- А разве нет?
Не