пришел мистер Томас Кларксон.
Простите меня.
Мистер Уилберфор столько что был здесь.
Пожалуй, пойду поищу его.
- Добрый день.
- Простите, если напугал вас.
Я сделал этот ящик точно таких же размеров,
что и койка раба.
Подумал, вы сможете его использовать
в ваших практических демонстрациях.
Отчего вы ждали, покуда ваш дворецкий
не уйдет, и только потом выбрались из ящика?
Они все и так уже полагают меня сумасшедшим.
Как и большинство народу
в палате общин,
когда я представлю свой законопроект.
Уилберфорс, условия на Ямайке
гораздо более жестоки,
чем я представлял.
Множество детей ошпарены насмерть
раскаленной патокой.
Многие умирают от истощения
или, засыпая, скатываются в огонь.
И это все ради того, чтобы по утру
получить несколько фунтов рафинированного сахара.
Уилберфорс, ты в порядке?
Присядь.
Вот, выпей.
- Что случилось?
-Я прочитал письмо Джеймса из Ямайки.
Когда заснул, было такое ощущение,
что все это живет внутри меня.
Возможно, настойка опия, которую тебе прописали
доктора
Я осведомлен о том, как действует опий, Генри.
- Дело не в лекарствах.
-А в чем же?
Мне было поручено это задание и я не справился.
Какая-то часть меня бунтует против того,
что я сдался.
-Я приглушу это.
- Можешь приглушить и мои чувства?
Ради этого ты пожертвовал
здоровьем и молодостью.
Настало время перенять у тебя эстафету кому-то другому.
Что ж, мистер Уилберфорс,
я так понимаю, вы проявляете
интерес к ботанике.
К ботанике, мисс Спунер? С чего вы взяли,
что мне было бы интересно нечто
столь нудное, как ботаника?
Простите. Это наша шутка.
Уилбер, я знаю,
что ботаника тебе неинтересна,
но в дальнем углу сада растет
очаровательный плющ.
Барбара, вам тоже будет интересно
на него взглянуть.
Идите.
Давайте претворимся, что спорим о чем-то,
чтобы позлить их.
- О чем же?
- О чем-то, в чем у нас разногласия.
Придумайте что-нибудь.
Война во Франции.
Думаю, нам следует
договориться с Наполеоном немедленно.
Я тоже. Школы.
Я- член вашего движения за
бесплатное образование.
Я согласна с каждым словом вашей речи,
что вы произнесли во время дебатов на заводе Дейлса.
Вы прочли все от корки до корки?
- Нет.
-Я тоже.
- Джин.
- В городах его надо заменить на пиво.
Совершенно верно.
В своем отношении к животным
я точно буду в одиночестве.
Нет. Я присоединилась к вашему обществу
по недопущению жестокого обращения с ними.
Ну, а я впал в крайность. У меня дома живут лиса,
крыса и ворон, который не может летать.
У меня был заяц,
но он умер от нежности.
Америка.
Мы должны переоценить силу
коллективного политического процесса.
Согласен.
О, и, само собой,
мы сходимся во мнении относительно рабства.
Я против цветов в церкви.
Что вы скажете на это?
Я- за.
Я- тоже.
Мне не стоит говорить о работорговле?
Я провел не мало лет,
рассуждая о ней.
Ну таки по рассуждайте еще пару минут.
Когда мистер Питт
впервые стал премьер-министром,
вы двое были подобны метеоритам,
пролетающим в нашем воображении.
- В чьем - вашем?
- Девушек моего возраста.
Вы больше не кладете сахар в чай?
Я ношу значок аболициониста,
сделанный Джоза ей Вейджвудом.
Он была нам отличным другом.
А я 30 миль преодолела под дождем,
чтобы услышать речь Томаса Кларксона.
- Он оглушил вас?
- Открыл мне глаза.
- Я встретилась с африканцем.
- Эквиано.
Он прибыл в город с сотней экземпляров
своей книги. Их раскупили за час.
- Вы подписывали наши петиции.
- Сотни раз.
Сотни раз. Три миллиона имен,
миллион свечей, чтобы прочитать это все.
- Должно быть, это так здорово.
- Здорово?
Сдается, равно как каждую весну
распускаются нарциссы,
каждое лето вызревают вишни,
так каждую осень Уильям Уилберфорс
представлять свой законопроект парламенту.
- И все равно...
- Все равно...?
И все равно, несмотря на значки,
петиции,
все эти речи и законопроекты,
корабли с людскими душами, закованные в цепи,
все еще бороздят мировой океан!
Простите.
- Вот именно поэтому мне не стоит говорить об этом.
-Я